Я слушала Рефорна вполуха. Информацию запоминала, но не пропускала через себя, потому что волновала меня другая вещь. И как только Рефорн замолчал, я сразу же спросила:
— А Хэй тоже... забирал кого-то на небеса?
— Нет. По крайней мере, я этого не видел. Конечно, мы создаем для своих смертных возлюбленных отдельное измерение на небесах, оберегаем от встреч с другими божествами. Можно даже сказать, что скрываем ото всех. Но сам факт появления скрыть практически невозможно, хотя бы из-за магических колебаний на твоей территории, которую ты расширяешь для смертного. За все то время, что Хэй жил на небесах, он ни разу не создавал подобное дополнительное пространство. Хотя пробыл он не так долго — удрал почти сразу, как достиг нужного возраста, чтобы можно было отказаться силы веры и навсегда остаться на земле. А до этого возраста, могу сказать, обычно и не принято с кем-то заводить любовные связи, так что на небесах у него никого не было. Конечно, за то время, что он бродил по земле, наверняка с кем-то имел связь, но глубокой она не была.
— Почему ты считаешь, что эта связь поверхностная? — спросила я.
— Потому что Хэй обещал, что как только появится та, с кем он захочет прожить долго-долго, то он сразу же покажет её мне, — не без гордости сказал Рефорн.
— А вы не думаете, что Хэй просто не успел? Смертные быстро умирают, оглянулась — и все, — подколола я Рефорна.
Да, черный юмор, но немного отношение этих божеств напрягало. Создавалось впечатление, что при всем своем хорошем отношении к смертным возлюбленным, они не воспринимали их серьезнее, чем домашнее животное. Завели, полюбили. Погибло — расстроились. Завели следующее. Это немного... раздражало. С другой стороны, чего можно было ждать от тех, чья жизнь измерялась тысячелетиями?
Рефорн на мою «шпильку» лишь рассмеялся:
— Хэй не похож на других божеств. Если бы у него действительно были какие-то невероятно сильные чувства к смертной, то он бы ни за что не дал ей умереть. У него характер упрямца, сила божества и ум гения. Так что заверяю — ни одной по-настоящему серьезное любви у него не было, иначе я бы точно знал. Хотя, боюсь, не слишком серьезные точно были.
И почему меня затопило такое облегчение? Словно я девочка-подросток, а не та, за плечами которой столько лет. В пору посмеяться над своей глупостью, но куда приятнее было бы убить тех, кто ограничил мою свободу и не позволил выбирать, в кого влюбляться и кого любить.
Стоп. А можно ли считать знакомство с Рефорном не только стечением обстоятельств, но и той самой встречей-показом? Я прервала свой полет фантазий — в них не было никакого смысла.