— Ооо, — лицо Куси приобрело мечтательное выражение, — в следующий раз обязательно приеду! Очевидно, что окситоцин ее беременный организм вырабатывал в нужных количествах, раз она так бесконечно восхищалась нашим ребенком.
— Вообще не понимаю, — хихикнула она, снимая ботинки, — как у таких сухарей, как вы с Ником, появился такой зайка как Марк.
— Че это Ник сухарь? — возмутилась я. — Ладно я еще, со мной все понятно, но Ник — солнышко же! Марик весь в него.
У Вики было какое-то однобокое представление о Нике, видимо, из-за того, что она видела его в основном в качестве орга. А еще, по-моему, она так до конца и не простила ему ту сложную одиночную игру, которую он сделал для Дарка.
— Ой да, Марик, конечно, вылитый папа, — засмеялась Вика, — хорошенький!
— Кто, Ник или Марик? — хмыкнула я.
— А сама как думаешь? — поддела меня она.
— Оба, — расплылась я в самодовольной улыбке. Я никогда бы в жизни в этом не призналась, но мне было безумно приятно, что Вика разделяет мое восхищение собственным ребенком. Я никогда не думала, что можно любить кого-то так безумно и слепо, как я любила этого маленького засранца с очаровательными ямочками на щечках, с шоколадными глазищами (копия папиных) и темными кудряшками. От меня там не было ровным счетом ничего, но почему-то это совершенно не расстраивало.
Нам с Ником было очень сложно поменять нашу довольно свободную жизнь под ребенка, особенно учитывая отсутствие помощи от родных. Его родители были далеко, моя мама приезжала посмотреть на внука раз в месяц, да, откровенно говоря, я бы и не доверила ей ребенка. Не те у нас были отношения. В общем, крутились сами, как могли: по очереди вставали к Марику ночью, качали его, кормили, потом днем работали. Тоже по очереди. В декрете я была только первые три месяца, а потом вышла на полноценный рабочий день с сохранением оклада. И, надо сказать, эти деньги нам очень пригодились, потому что Ник уже не мог работать в своей программистской конторе на полную ставку — слишком много времени занимали квест-комнаты. А денег они вначале не приносили, только сжирали их со страшной силой.
Вот только полгода как пошел какой-то более-менее стабильный доход.
Ну и с Марком сейчас стало легче, конечно. Он уже не орет целыми днями у меня или у Ника на руках, а ползает, пытается ходить, держась за опору, забавно гулит и охотно остается с няней, не рыдая при этом огромными прозрачными слезами, от которых у меня сердце пополам рвалось.
Мы с Викой разогрели себе пасту и посмотрели красивое французское кино, на которое она меня уболтала. Сюжет гавно, но мужики там были огонь — так что в целом я в накладе не осталась.