— Меня убьют! — испуганно ответила женщина.
— Никто тебя не тронет, потому что здесь и сейчас главный я. Поняла?
— Ты босс? — недоверчиво спросила Санриука.
— Почти. — улыбнулся я. — Еще раз говорю, кроме меня стреляй в любого.
— А ты куда, Аудрэй?
— А я сейчас покажу местным уродам, что такое, мать её, красная революция. Жди, я скоро! Да, присмотри за моим рюкзаком, это важно.
В шалаше Гута воняло кровью и испражнениями. Похоже больной ублюдок начал издеваться над женщиной здесь, и ей каким-то образом удалось вырваться наружу.
Капсульник я обнаружил сразу — он лежал поверх спального мешка. Радом с ним была россыпь патронов, отдалённо похожих на земные. И вот что мне делать с этой аркебузой? Она ж тяжёлая, килограммов семь. Нахрена вообще было тащить в аномалию эту пушку?
Сбросив массивное оружие на пол и наведя на него ствол винтовки, я несколько раз выстрелил. Удачно, от пятого или шестого попадания что-то громко хлопнуло, и капсульник разлетелся на несколько частей. Шалаш начало затягивать едким дымом. Вот чёрт, да здесь сейчас начнется пожар!
Бросив рюкзак Гута поверх боеприпасов, я собрал спальный мешок в узел, и вышел наружу. Вовремя, как раз в этот момент из большого шатра вышла знакомая троица — шестёрки Мисава. Фил, и Сима с Фимой. Отлично, лучше не придумаешь.
— Эй, бандиты, руки в гору. — громко окликнул я зеков. Пока они сообразили, кто их окликнул, пока поняли, что сейчас произойдёт, моя винтовка выдала одну длинную очередь. Ох какой ор поднялся на всё селение. Ещё бы, у всей троицы в одной, а то и обеих ногах появились отверстия толщиной в палец.
— Аудрэй! Что происходит? — забеспокоилась Санриука.
— Происходит возмездие, мать его! — ответил я, и двинулся к подранкам. — Эй, ублюдки, а ну не рыпаться! А то я вам лишних дырок в брюхе наделаю!
— Ты что творишь, Кэп?! — заорал Фима. Ему единственному пробило только одну ногу. — Мисав тебя прикончит за такое!
Удар тяжёлым ботинком в челюсть опрокинул крикуна, заставив умолкнуть. Не церемонясь с остальными, я забрал у всех игломёты, а затем ухватил Фиму за шкирку и рывком поднял на ноги. Указал ошалевшему от боли зеку на вход в большой шалаш:
— Сейчас подойдёшь и откроешь полог. Молча, понял?
— Я ж не могу наступать на раненую ногу, Кэп! — заныл заключённый.
— Ползи! — приказал я, бесцеремонно толкнув Фиму в направлении жилища босса. Тот, чтобы не упасть, подвывая от боли, запрыгал на одной ноге. Пришлось добавить ему в догонку, приседая при этом на колено и вскидывая винтовку: — Попытаешься зайти внутрь, прикончу! Понял?