Голые холодные стены, глиняные шершавые колонны, деревянный стол и грубые стулья, восемь войлочных матрасов на полу, и она, светлая, нежная, будто светящаяся в перекрёстных лучах. Сердце разрывалось. Руан стоял, касаясь взглядом следов, что он оставил на её шее, и это было мучительно, а ещё хуже было то, что искушение снова подступало, окружая тьмой этот свет.
- Я пойду. Аулун, пошли за мной, когда он проснётся.
Голос Каваада всё ещё доносился из-за ограды. Руан вздохнул, сворачивая к небольшой торговой площади и подтягивая пояс халата. Свёртки и кульки ложились за пазуху, он снова подтянул пояс и зашагал к воинскому двору.
- Десятка. - Каваад охрип, и вид у него был крайне удручённый.
- Веди, - сказал Руан, звякая карманом.
Харан сидел почти в той же позе, отвернувшись к стене. Каваад поднялся наружу. Руан достал свёртки с едой и выложил их горкой у колонны, подальше от ведра.
- Алай…
- Я ещё не был у неё. Ешь. Вспомнил что-то?
Харан молчал, опустив глаза. Руан сидел, и нехорошее подозрение поднималось внутри.
- Я его бил, - сказал наконец Харан. - Тура. Помню, как ударил несколько раз. Больше ничего. Ничего. Я был в ярости. Меня казнят?
- Аслэг сказал тебя не трогать пока. Он занят сейчас. У нас тут много чего происходит. Ты Рикада не видел? Его видели вчера днём.
- Утром вчера видел. Я в мужском шатре был. Что происходит?
Вопрос был чертовски хорош. Восхитителен! Вот бы знать ответ, подумал Руан, пиная колонну и морщась от боли в ноге.
- Бандитов убили, которых вы привезли с юга. Укан пропал. Он стерёг.
Харан рыкнул, скалясь, отчаянно и хрипло.
- Чёрт знает что, - проговорил он сквозь стиснутые зубы. - Руан, поклянись, что не оставишь Алай. Она не должна…
- Заткни пасть, чёрт бородатый! - крикнул Руан, сжимая кулак, оббитый о стену покоев Аслэга. - Я тебя вытащу, ты понял? Ул-хас тебя сюда посадил - пойду к Ул-хасу! Выкуплю, выменяю, вымолю… Сиди и ешь! Тур жив, он в соседнем доме! Прочухается - лично допрошу!
Он развернулся и свирепо протопал по лестнице, морщась на каждой ступеньке.
- Каваад, одеяло ему и матрас толстый. Воду чистую.
- Это дело такое…
«Да подавись ты!», - чуть не крикнул Руан, но вовремя остановился. «Дыши», - говорила олем Самита. Ещё десять золотых звякнули в изрядно потяжелевшем кармане Каваада, и Руан стоял и дышал, глядя, как парни тащат вниз приличный войлочный матрас и шерстяное одеяло. Не хватало Харану ещё воспаление подхватить тут, в подвале! Чёртовы ослы… Что они натворили! А ещё и Рикад, онса влек, кетерма!
Мощёная улица вела его мимо знакомых зданий. В одном слышались голоса, и он приоткрыл дверь, заглядывая внутрь.