Не Косте, который что-то там плетет о любви. Не Сене, который давным-давно мог на уши весь мир поставить, чтобы ее найти. Не миллиону и миллиону людей, на чьих глазах творится такое безобразие. А одному конкретному Гавриле.
Правда и это — обманчивое впечатление. Потому что Гаврила — один из миллионов. Только еще хуже. Он все понимает. Он все знает. Он ничего не сделает, чтобы ей помочь. Разве что она сможет его убедить…
— Давай пройдемся? — игнорирую нежность и вопрос, Агата отклонилась, кивая в сторону полюбившейся качели. Услышала, что по дорожке к ним несется Бой, вместе с Гаврилой следила, как лошадка приближается…
Перед псом Агате было стыдно. Она совсем его забросила. Не пускала больше в спальню. Реагировала отказами, когда он тыкался носом, приносил игрушки и просил уделить ему внимание.
Она совершенно утратила вкус к жизни. Она не видела смысла. У нее не было сил.
И сейчас он тоже первым делом потянулся к ней, но увидев, что отступает, посмотрел грустно, попытал счастье с Гаврилой.
Тот оказался не таким скупым. Почесал за ухом, поднял с земли мяч, метнул…
— Давай пройдемся…
И пока дог был занят — несся за снарядом, Гаврила кивнул, следя за тем, как Агата разворачивается, делает первый шаг, попытался подстроиться…
Не торопил ее с началом разговора. И сам тоже не торопился. Мудрый все же.
Мудрый и сознательно беспринципный. Страшный человек.
Опасней Кости, наверное. Хотя… У этого есть тормоза. У того — не встроено.
Прежде, чем заговорить, Агата долго вела Гаврилу подальше от человеческих ушей. Озиралась, проверяла, прокручивала в голове. В итоге вздохнула, опустилась на качели…
— Сядь, пожалуйста. Мне так… Легче, наверное.
Посмотрела на мужчину снизу-вверх, даже не пытаясь скрыть, сколько во взгляде слабости. И сколько просьбы.
Прекрасно понимала, что её сейчас сломать — просто дунуть. И что готовится вверить свои самые большие страхи человеку, который откажет скорее всего, тоже понимала. Но выхода не было.
Да и первую просьбу Гаврила исполнил.
Несколько секунд смотрел на нее задумчиво, потом опустился рядом.
Устроил локоть на колене, чуть повернулся, чтобы ему удобней было смотреть в лицо, а Агате было все равно. Она смотреть не собиралась.
Начала говорить, глядя на раскрытые ладони…
— Я Косте не сказала… И я ему не скажу. Я не буду рожать, Гаврила. Не могу.
Знала, что из нее льются слишком тихие слова. Вероятно, находись Гаврила дальше — мог бы не расслышать. Но потому и попросила сесть. Осознавала, что выталкивать из себя будет сложно…
К ним подбежал Бой, опустил у ног Гаврилы мяч, радостно понесся, когда мужчина повторил фокус…