– Это самая неглубокая дорожка.
Видимо, мои слова звучат неубедительно, потому что она перекручивается, чтобы оказаться ко мне лицом, а потом мертвой хваткой вцепиться в плечи и вонзиться ногтями в кожу.
– Успокойся ты, – отдираю от себя ее руки, – тут неглубоко.
– Ты меня утопишь, Азарин, – она дергает ногами так, что в какой-то момент задевает резинку на моих плавках коленом, стягивая их на пару миллиметров вниз.
– Ты сама меня так либо утопишь, либо разденешь. Прекрати дергаться. Тебе тут по плечи.
– Нет. Ты выше, поэтому тебе так кажется. Я нахлебаюсь, – снова ударяет по воде рукой.
– Ноги поставь на дно, или ща нырнем.
– Не дотянусь, – мотает головой и подползает по мне выше. Дерево я тебе, что ли?
– Класс, Громова, если что, в мои планы не входило с тобой обжиматься, – откровенно вру.
– Да мне вообще без разницы, что в них входило. Верни меня туда, – вытягивает руку в направлении лестниц.
Совсем незаманчивая идея. Вот совсем…
– Верни меня назад, или… или отпусти!
– Отпустить? – убираю руку, продолжая чувствовать, как ее ногти добираются до мяса на моих плечах. – Даже если бы и хотел, это вряд ли возможно.
– Я боюсь воды, ты знаешь, что я боюсь, и все равно…
Делаю пару шагов в сторону захода в бассейн.
Арина перестает орать и с недоверием сначала смотрит по сторонам, потом на меня. Только сейчас замечаю, что плечи у нее покрылись мурашками, а губы подрагивают. Ладно, идея была тупая, и я правда знал, что с водой она в натянутых отношениях. Даже на отдыхе вечно в самых мелких бассейнах плещется. В море тоже максимум по пояс заходит.
Развожу руки в стороны, давая ей понять, что больше не держу и воды мне здесь примерно по пояс. Ей чуть выше.
Громова медленно разжимает пальцы, оставляя на моей коже вмятины в виде полумесяцев как напоминание о ее вонзающихся ногтях.
– Ладно, извини.
– Извини? Ты социально опасен, Азарин.
– По-моему, опасна сейчас ты. Еще немного, и покусаешь, – расплываюсь в улыбке, наблюдая за тем, как краснеют ее щеки.
– Ненавижу тебя. С самого детства ненавижу, – шипит мне в лицо, абсолютно не замечая, что я уже сделал несколько шагов назад, а сама она на эмоциях втопила следом и уже зашла в воду примерно по шею.
Вот интересно, если я отойду еще, она заметит, что ее по макушку скроет?
– Ты… – срывается с ее губ, и, видимо, теперь она осознает, что сама отошла от «берега». – Как?
Аринкины зрачки расширяются, а губы застывают буквой «О». Вижу, как в серых глазах проносится буря эмоций. Они ее еще не охватили, и пока она лишь впала в оцепенение. Стоит, крутит головой и хлопает ресницами.