Кто вообще зимой носит кожаные куртки и привязывает к себе рубахи?
Ловлю на себе его любопытный взгляд, который обшаривает мое тело. Причем делает он это с таким выражением лица, что мне становится не по себе. Понравилось ему мое платье или нет, не разберешь. Зато жуткие мурашки все еще атакуют.
– Я до тебя не дозвонилась, – заявляет Токман, – на Патрики же собирались, забыла? Вот мы и решили сами за вами заехать. Антон, привет!
Кравцов расплывается в улыбке и машет ей в ответ.
– А мы обедаем как раз, – это уже мама, – так что раздевайтесь и садитесь, отказы не принимаются. Патрики подождут.
– Госпожа балетмейстер, разве кто-то может с вами поспорить? – хохмит Азарин.
Мама отмахивается, но при этом выглядит довольной как слон. Что ни говори, но она любит всю эту Азаринскую ересь.
– Иди уже, болтун.
Пока они раздеваются, я возвращаюсь за стол и молю бога, чтобы напротив села Катя. К счастью, так и происходит. Тим садится напротив Антона.
Минутами позже Катюха поглаживает свой живот со словами:
– Божечки, пироженка в меня уже не влезет, а жаль. Так, давайте уже выдвигаться. Дан написал, что тоже подъедет.
– Сюда? – удивляюсь.
– Не, в рестик. Блин, и зачем сейчас вообще рестик, после такого обеда? Но посмотреть, что там открыли, хочется, Ксюха уже столько фоток оттуда в сторисы запостила, а я ни одной.
Попрощавшись с родителями, мы все грузимся в машину Тима. Она очень низкая, и сзади в ней критично мало места.
Катька прибавляет громкость радио, по которому крутят какой-то хитовый трек.
Мы с Антоном переговариваемся о своем, но все время поездки я чувствую на себе взгляд Тима. Он то и дело поглядывает в зеркало.
– Даник! – Катюха целует Кайсарова в щеку на входе в ресторан.
Бросаю взгляд за наши спины, замечая вышедшего из роллс-ройса человека в черном костюме. Он приносит Данису телефон.
– Оставили.
– Спасибо, – благодарит Данис и открывает Кате дверь.
Ресторан меня особо не впечатляет. На самом деле я вообще такие пафосные места не люблю. Все здесь какое-то ненастоящее. Все посетители как под копирку. В одних и тех же шмотках, одних и тех же брендов. У бара парень в кроссовках, как у Тима, чуть дальше за столиком – девушка с сумкой, как у Катьки, а еще через стол – молодой человек в пиджаке, похожем на тот, что надет на Кайсарова, только цвет другой.
Мы усаживаемся на диванчики, а в официанта, который несет нам меню, чуть не влетает подъехавший Королев.
– Прости, брат, – падает в кресло, вытягивая ноги под столом.
Тим отвлекается на инцидент, но после снова залипает в телефон. На удивление, он сегодня молчалив. Хотелось бы, чтобы так и оставалось.