Я издаю резкий лающий смешок.
— Держу пари на свою гребаную задницу, что я так и сделаю, придурок.
Дэш поднимает руку и приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на меня через щель.
— Ты чертовски зол, да? Должно быть, ужасно видеть, как ты нависаешь над человеком, весь в огне, сере и смерти, зная, что тебя вот-вот уничтожат изнутри.
— Да будет тебе известно, что я очень нежный любовник.
Дэш чуть не задыхается от язвительного приступа смеха.
— Бред. Ты бы не узнал нежность, даже если бы она вскочила и выбила тебе передние гребаные зубы.
— Именно о такой нежности я и говорю.
Он улыбается, сверкнув двумя рядами очень белых, очень ровных зубов. Если бы лорд Ловетт старший и леди Ловетт хоть немного заботились о своем сыне, они избавили бы его от мучений с брекетами, когда он был ребенком, и оставили бы его зубы немного кривыми. Теперь, с набором безупречных жемчужно-белых пятен, он совершенно безупречен. Это делает его профиль классически красивым, но также лишает его лицо чего-либо действительно интересного для взгляда.
— Как скажешь, Темный Лорд. Значит, также будет и с твоей маленькой француженкой? Ласки до синяков и ссадит? Поцелуи до крови?
Поцелуи до крови?
Я чуть не роняю трубку, которой собирался воспользоваться, но успеваю обхватить ее рукой как раз перед тем, как она упадет на стеклянный кофейный столик. Образ, который эта фраза только что вызвала в моей голове, заставляет меня практически задыхаться, мои губы горят, нёбо чертовски покалывает. Я не наслаждаюсь вкусом крови, но мысль о том, чтобы укусить Элоди достаточно сильно, чтобы прорвать кожу…
Бл*дь.
— Нет. Мне это с ней неинтересно, — говорю это так, как будто это правда. Я звучу чертовски убедительно. Так почему же тогда мне кажется, что я только что сбросил кучу первоклассного экстази в свое горло, и предвкушение растет внутри меня, ожидая начала кайфа? В этом нет никакого гребаного смысла.
Как всегда Дэш хмыкает, давая понять, что знает меня лучше и не верит мне ни на одну чертову секунду.
— Её отец большая шишка. На твоем месте я был бы осторожен, — предупреждает он. — Ты же знаешь, что случится, если твой отец узнает, что ты испачкал одну из драгоценных дочерей его коллеги. Будет адская расплата, а потом еще немного.
Поскольку я так тщательно продумываю все свои действия, я, очевидно, уже думал об этом. Я узнал много информации о полковнике Джейсоне Эндрю Стиллуотере и получил вполне приличное представление о нем. К счастью для меня, отец Элоди не пользуется особой любовью. Мой собственный отец, когда я вкратце упомянул полковника Стиллуотера во время телефонного разговора на прошлой неделе, назвал его самодовольным, властным мудаком. А мой отец любит всех. Кроме меня, конечно.