Из парней запомнился Андрей, которому я на голову вывернул содержимое подноса. Рыжий дурачок Сашка, уверенный, что чем громче ржешь, тем круче выглядишь. Ну и, конечно, белобрысый хрен, с которым я столкнулся в коридоре.
Денис Меньшов. Этот мне совсем не понравился. Может из-за того, что я не переношу пижонов с самодовольной ухмылкой, а может потому, что у него явно виды на Янку. Сегодня все время рядом с ней отирался, и при каждом удобном тянул свои загребущие лапы. Так и хотелось подойти к нему, за шкирку оттащить от Белецкой. Особенно, когда она ему в ответ улыбалась.
Какое-то странное ощущение в груди, будто давит, но не понятно по какой причине. Меня сегодня вообще Янка волновала больше всего нового класса вместе взятого. Сначала выбесила тем, что Денису глазки строила, потом тем, что придурком меня назвала и явно пыталась скрыть наше «родство». Ее надменный взгляд — как красная тряпка для быка, тут же хочется что-то доказать, только что именно и кому — непонятно.
После уроков мне пришлось задержаться. Новая класснуха решила провести со мной воспитательную беседу, узнать какие у меня планы на будущее, запугать предстоящими экзаменами. В результате я вышел из школы, когда все остальные уже рассосались.
На улице было отстойно. Шел сырой снег, под ногами хлюпало, и приходилось обходить большие лужи, на дне которых коварно притаился лед. Впереди уныло маячила серая остановка, под прозрачной крышей которой сиротливо жалось несколько учеников.
Когда до нее оставалось не так уж и далеко, покатил автобус. Двадцатка.
Я дернулся вперед, но едва не растянулся, нелепо взмахнув руками и в последний момент успев удержать равновесие. Автобус тем временем равнодушно захлопнул двери и покатил дальше.
— Черт!
Я поправил съехавшую с плеча сумку и поплелся дальше, надеясь хоть как-то укрыться от непогоды под крышей, и размышляя о том, что Янка уже, наверняка, дома, ходит в своих розовых нелепых тапках.
За своими мыслями я не обратил внимания на стремительно приближающийся гул мотора, только отступил, не оборачиваясь, подальше от дороги, чтобы не обрызгали.
Когда между нами оставалось, десяток метров машина резко прибавила ходу и стремглав пролетела мимо меня, прямо по внушительной темной луже. Ладно хоть морду успел отвернуть, а то бы хлебнул по полной.
За фонтаном грязных брызг и снежной каши мелькнул черный блестящий зад знакомой бэхи, стремительно уносящейся прочь.
Вот, зараза.
Кое-как стряхнув с себя жижу, я рукавом вытер щеку, на которую все-таки прилетело несколько холодных капель и сердито сплюнул.