Глава 23. Пороть или любить
Дамир.
Для чего придуманы тормоза, я забыл сразу после выезда из города. Мотор ревел. Я в трубку ревел на службу безопасности. Профилактически. Чтобы быстрее шевелили задницами, выполняя новое распоряжение. А когда ни с кем не общался, набирал номер Даши.
Отвечала эта коза неохотно. Трубку брала через раз. Говорила короткими фразами и отключалась. Так и напрашивалась на разъяснительную беседу. Вдумчивую, качественную, с поркой. Чтобы то, что через уши не зашло, вбилось под кожу шлепками.
Никогда на баб руку не поднимал. Считал откровенной слабостью, а еще дуростью. Но одна круглая задница так и просила забить на свои принципы.
С огнем моя Дарья Юрьевна играла. Каждым неотвеченным звонком обеспечивала себе все более скорый отъезд в Питер. Но, стоило ворваться в больницу, рассовав купюры по карманам медсестер, добраться до нужной палаты... всю злость будто мощным насосом откачали.
Не думал никогда раньше, чем она меня таким особенным зацепила. Встретились и встретились, что такого? А тут вдруг озарило. Как лопатой по темечку.
Там, где любая другая удивилась бы, захлопала ресницами, Подберезкина и не подумала ничего играть. Как увидела, что вошел в палату, – сразу бросилась в объятия. Без тупых бабских «ну зачем» и «как ты здесь оказался?».
Просто прижалась к груди. Такая маленькая без своих вечных шпилек! Моська моя. Тихонько выдохнула в отворот рубашки. Облегченно, не скрывая, что рада. И поцеловала. Куда достала. Выворачивая мне нутро наизнанку этой своей лаской.
Сучка! Ну, сучка ведь!
Что там было про запах каблука? Он самый. Разил наповал даже сквозь раздобытый у медсестры одноразовый намордник.
Вместо того чтобы шлепать эту упрямицу, остро захотелось увезти её подальше и спрятать от всех. Магия какая-то. Забытая и запретная. Гены дедовы проснулись. Вдруг!
Но не потянул и прятать не стал. Без слов остался рядом. Смотрел, как она поправляет простыню сонной подруге. Слушал, как успокаивает и обещает вернуться завтра утром с какими-то пирожками.
– А Настя тебе компот сделает. Твой любимый с курагой и изюмом.
– Даш, ты еще пельменей налепи! Придумала. Отоспись лучше. Малышей побереги.
Подруга даже глаз не открыла. Зевала уже. И лишь пальцы подвешенной на вытяжке ноги сжимались и разжимались, словно отстукивали какой-то мотивчик.
– Ты же знаешь, я могу и пельмени! Ты только не додумайся никуда отсюда сбежать. Доктор сказал «две недели», так что ни дня меньше. А мы с Настей что-нибудь придумаем, чтобы не скучала.
– Да куда я сбегу?! – послышался грустный вздох. – За ногу гады привязали. Даже на бок не повернуться.