Я не замечала этой их близости в питерской квартире. Там количество событий и открытий било все рекорды и времени не хватало ни на что. А здесь – мозг физически не мог больше ничего впитывать и анализировать. Сил хватало лишь наблюдать.
За смелыми жестами.
За улыбками.
За смехом.
За объятиями.
Саша мало кого подпускала к себе. Наверное, мой собственный страх новых отношений и чужих людей передался ей на каком-то бессознательном уровне.
Всех, кому она позволяла без слез взять себя на руки, можно было перечесть по пальцам одной руки: я, тетка, наша фантастическая няня и Илья.
На первом приеме доктору пришлось хорошенько расстараться, чтобы моя маленькая принцесса прекратила истерику. В ход пошло все от ярких погремушек до сюсюканья. Илья чуть на голову не встал ради привередливой пациентки, и только с третьего визита Саша разрешила осмотреть себя без слез.
Даже вспоминать было смешно – насупленный крошечный нос, надутые губы и недовольный взгляд. Она словно одолжение делала.
Но сейчас с Маратом...
Я дышать боялась, когда глядела на них. Глазам не верила. А они улыбались друг другу. Захлебываясь от смеха, играли в «ку-ку». И постоянно следили один за другим, будто не могли разъединиться ни на миг.
– Она словно с рождения тебя знает. Никогда не видела, чтобы радовалась так незнакомому человеку, – к вечеру я нашла в себе силы открыть рот и сказать хоть что-то.
– Это ведь моя девочка.
Марат развалился на полу, положив Сашу себе на грудь, и медленно, как котенка, гладил ее по спинке.
– И характер у нее, похоже, твой. С самого роддома командует мной и теткой.
Я подошла поближе. Села рядом, не касаясь, боясь разрушить непривычное единение этих двоих.
– Это она заботилась. Чтобы вы сильно без меня не скучали.
– А заботиться ты ей поручил? Спецзадание от папы? – Одна случайная догадка вдруг озарила, словно яркая вспышка. – С первого дня жизни. Да?
Марат посмотрел на меня тяжелым взглядом и вздохнул, прижимая Сашу к самому сердцу.
– Давно догадалась?
– Думала, что заработала какое-то психическое расстройство. – С тихим стоном я закрыла глаза руками. – Во время родов была уверена, что брежу. Даже к психологу перед выпиской сходила. Боялась, что заработала послеродовой психоз или что-то подобное.
– Для женщины с психозом кляла ты меня очень качественно. С фантазией. Словно продумывала каждое слово.
– Мне было больно. – Уголки губ дрогнули от улыбки, и внутри, под сердцем, еще один кусочек с пустотой заполнился непривычным теплом.
– Знаю, маленькая, – Марат перевел взгляд с дочки на меня. – Если бы я мог забрать ту боль, ни секунды не раздумывал бы.