— Лукас, — обращаюсь к брату Мэтью, приближаясь к парню по дорожке, усыпанной гравием, пока он продолжает делать вид, что не видит меня и не слышит моих шагов. — Мне нужно с тобой поговорить.
— Я занят. Уходи, Уилсон, здесь тебе не рады.
— А мне все равно! Я третий раз прихожу сюда, и если тебе наплевать на Мэтью, то мне — нет!
Ну, вот. Наконец-то Лукас поворачивается ко мне и высовывает руки из карманов джинсов. Встречает меня недобрым взглядом.
— Чего ты хочешь, пай-бэби? Еще одну душу? Нет у нас таких денег! Ты с самого начала знала, с кем связываешься, так что теперь не плач! Я и так делаю все что могу!
Но не его грубость меня задевает, а нежелание слышать.
— Плач? Еще чего не хватало. Даже и не думала! Мэтью нужны поручители. Хоть кто-нибудь, кто сможет поручиться за него перед судьей, и будет тормошить государственного адвоката делать свою работу. Без них нас никто не услышит!
— И где я тебе их возьму? Нарисую, мать твою! Мы — Палмеры, а не чертовы Вандербильты с жирным счетов в банке и связями!
— Мне… мне нужен адрес матери твоего брата. Я хочу знать ее полное имя и где могу ее найти.
На привлекательном лице Лукаса вместе с удивлением проступает настоящая злость. Он разворачивает плечи и шагает ко мне, нависает сверху, но напрасно думает, что я испугаюсь и отступлю. Мне сейчас точно не до игр и не до противостояния с ним. Но если понадобится… что ж, я и на это готова.
— Что? Ты совсем ополоумела, девчонка? Вали отсюда к своему папаше-копу! Без тебя разберемся! Не удивлюсь, если это он все и подстроил, чтобы вашу семейку не запятнать! Ты же, как кошка, в Мэтью влюблена. Так было дело? А теперь вас совесть замучила?
Эти обвинения летят в лицо похлеще ледяного душа, и от возмущения я не выбираю выражений. И плевать, что он старше!
— Дурак! Тупоголовый засранец, вот кто ты!
— Что-о?!
— Теперь я понимаю, почему Мэтью в вас не верит, потому что вы всегда сдаетесь без борьбы!
— Ах ты, рыжая…
— Только тронь меня и, клянусь, я тебе вот этим баллончиком глаза выжгу!
Но достать меня Лукасу не дает его друг. Впившись пальцами в плечо парня, он легко останавливает его и отталкивает от меня в сторону.
— Стоять, Лу! — жестко командует, разворачивая друга к себе и отрезвляет грубым, сухим признанием: — И лучше заткнись, она права!
Он действительно странный — это красивый, взрослый парень Райт с таким голосом и взглядом, что с ним невозможно не считаться, стоит только встретиться с пронизывающим холодом синих глаз.
Он коротко смотрит на меня и отворачивает лицо.
— Ты никогда не был шибко умным, Лу, — говорит другу, разжимая твердую линию рта, — но и слепым тоже. Так когда ты успел еще и оглохнуть?