— Зачем?
— Чтобы не пожалеть о том, что тебе в первый раз не хватило смелости!
Я возвращаюсь домой на машине отца, задержавшись в школе на два часа дольше обычного времени. Поднявшись к себе, переодеваюсь в домашний халат, разбираю рюкзак, распускаю волосы, освобождая голову от надоевшей резинки, и спускаюсь вниз.
Когда вхожу на кухню, там никого нет. Но когда включаю кофемашину и открываю холодильник, в кухню из холла заходит Кейт.
Надо же, она тоже надела халат — такой же, как у меня. Подарок на прошлое рождество от ее матери. И так же после тренировки распустила свои светлые волосы. Вид у нее усталый и угрюмый, но интересоваться друг у друга самочувствием, как и здороваться, мы не привыкли, поэтому я молча выкладываю из холодильника продукты на стол, собираясь сделать себе к кофе горячий сэндвич.
Я бы и дальше ее не замечала, но Кейт останавливается по другую сторону стола-острова и сердито смотрит на меня.
— Если хочешь что-то сказать — говори, — ровно замечаю я, не выдержав пристального взгляда ее голубых глаз. — А смотреть на меня не надо — дыру протрешь!
— Думаешь, что утерла мне нос, чертова Симба? Придумала, как отомстить, да?
Я даже не удивляюсь этим словам. У дочери Патриции всегда сквозило в голове, но мне закрывать в ней двери.
— А разве есть за что? — спрашиваю в ответ, наливая себе кофе. — Ты же невинный ангелок, мисс Ядовитый плющ. За что мне тебе мстить?
— Не прикидывайся! Признайся, вы с Палмером нарочно сговорились, чтобы унизить меня перед всеми в «Лихорадке»?
Как это на нее похоже — не думать ни о ком, кроме себя. Даже о своем парне не вспомнила, хотя старательно замазала его засос на шее.
— Не представляю, о чем ты говоришь. Остальное тебя не касается.
— Лгунья бесстыжая! — горячится Кейт, подходя ближе к столу. — Уже все видели это грязное видео!
Я только что села на стул, но тут же встаю, чтобы резко ей возразить:
— Оно не грязное! Не смей так отзываться!
— Я говорю о нас с Шоном, а не о вашем с Палмером пошлом стриптизе. Это твои друзья придумали — бросить в нас яйцами? Ты знаешь сколько стоило мое платье, деревенщина? А теперь мне его испортили!
Что? Ну, ладно. Один раз. Всего один раз я попробую, ради Пэйт, быть терпимой с ее избалованной дочерью и ответить по-человечески, хотя она этого и не заслуживает.
— Послушай, Кэтрин, — говорю спокойно, заставляя себя остыть, — два месяца назад мне было сложно и больно от вашего с Шоном предательства. Это правда и глупо отрицать. Но я решила, если он выбрал тебя, значит, наши отношения для него ничего не значили, и успокоилась. А сейчас я тебе благодарна. Если бы не ты, я бы потратила часть своей жизни на человека, который рано или поздно, но все равно бы меня предал. И никогда бы не познакомилась с Мэтью Палмером. Можешь верить, а можешь нет, но ты настолько мне безразлична, что я совершенно о тебе не думаю. И уж, конечно, ничего не подстраиваю. Просто не замечай меня, а я — не буду замечать тебя. Вашу светлость Занудную Задницу! Ты сделала то, что сделала. Так почему же сейчас, когда тебе больше не нужен Рентон и ты несчастна, ты винишь в этом меня?!