Я не могу видеть с того места, где стою, темноволосую латиноамериканку, но слышу ее смех и чувствую женским чутьем, что она готова на большее, и «нет» от Мэтью, совсем не то слово, которое она услышит.
А еще мне не нравится, что́ именно она говорит и на что надеется. О, нет, я просто не способна остаться в стороне!
Я подхожу к Мэтью со спины — очень близко, и мягко обнимаю его руками под грудью. Прижавшись к парню, целую долгим поцелуем в шею, чувствуя, как он замер под моим объятием. Провожу губами по плечу, ясно давая понять Габи — или как ее там, что она здесь лишняя.
— Нет, не один, он со мной. Надеется уснуть — смешной! Как думаешь, бонита, у него получится? Потому что я сомневаюсь, иначе бы не пришла ему сказать, что знаю еще один его секрет. Но только он не для твоих ушей.
Мэтью напряжен, как струна, пальцы впились в дверной косяк, и вместе с вырвавшимся из груди резким вдохом он буквально захлопывает дверь перед носом девушки, убирая ее из нашего мира, и оборачиваясь ко мне.
Признание дается легко, потому что мне известна правда:
— Я тебе нравлюсь, Мэтью Палмер, и, кажется, ты не знаешь, что с этим делать.
В комнате темно и, наверное, это темнота стирает расстояние между нами и помогает по-настоящему встретиться. Руки у Мэтью горячие и сильные, но губы горячее, и он с жадностью целует меня. Не позволяет ему отвечать, не сейчас, потому что его голод слишком силен.
— Эшли!
— Я не отдам тебя никому!
— Ты сумасшедшая, но как же я скучал!
Я тоже ужасно скучала, неделя без него длилась бесконечно, и теперь упиваюсь моментом встречи, зарывая пальцы в его отросшие волосы и отдаваясь во власть его настойчивых губ. Припавших ко мне, словно впервые.
Он легко приподнимает меня над полом, проносит по комнате и усаживает на стол. Остается стоять так близко, нависая над плечами, что его голая грудь касается моей, и можно услышать, как сильно бьется его сердце. Принимается целовать линию скул, щеку, шею, сжимая руки на моих бедрах. Сейчас они широко разведены и хотя мы оба в одежде, но едва его твердое возбуждение касается меня, мое тело тут же пронзает сильнейшее желание, заставляя тихо охнуть и впиться пальцами в его плечи.
— Ох, Мэтью…
— Эшли, милая, скажи нет, иначе я не смогу остановиться!
Но за одно только это ласковое слово я готова ему сказать тысячу раз «да», и возвращаю поцелуй его губам.
— Ты будешь жалеть, Эш.
— Нет, никогда! Мэтью, не заставляй меня еще раз бросать кости. Сегодня ты мне проиграешь.
Он это знает, чувствует, и признает поражение:
— О господи, мисс Улыбка, ты меня убиваешь.