— Тогда он точно не был для нас последним, мамасита*. Двигаться я люблю.
А вот с этим не поспоришь. Причем во всех смыслах. Я видела его и в драке, и в игре, и в танце. Однако, наклонившись к парню, шепчу ему в ухо:
— Поверь, я это заметила!
Мэтью вдруг обнимает меня и прижимает к себе. Смеется негромко и радостно для этой темной ночи.
— О господи, Эш! У моей девушки потрясающее чувство юмора и, знаешь что, детка, мне это по душе! Не хотел бы я тебя хоть в чем-то разочаровать.
— Пора!
Я целую Мэтью в подбородок, и он неохотно меня отпускает. Встает первым, и я с трудом заставляю себя не смотреть на его сильную спину и крепкие бедра. Отвожу взгляд и обматываюсь в одеяло, потому что, какой бы смелой я сегодня не была, а вставать голой мне все равно неловко.
Я спускаю босые ноги на пол и поднимаюсь, следом стягивая с кровати одеяло, когда замечаю на постели следы крови. На чужой постели, между прочим, и это уже гораздо больше, чем неловко. Особенно если вспомнить, что эта постель принадлежит парню.
— Ох, прости, это ужасно! — бормочу растерянно, вмиг смутившись, но Мэтью с улыбкой заставляет меня отвернуться.
— Брось, Эшли! Это самое прекрасное, что могло случиться в этой кровати. Забудь! Лучше держи, вот, — протягивает мне в руки свою одежду, которую успел достать из комода, и мягко отбирает одеяло, — надевай мою футболку и кофту — внизу прохладно, я провожу тебя в душ. И не бойся, не считая отца, мы в доме одни.
— А…
— Нет. Он давно крепко спит.
Сам Мэтью не стесняется своей наготы, и поймав на себе мой быстрый, любопытный взгляд, широко усмехается краем рта. Надевает штаны, кроссовки, худи, и поднимает с пола мою одежду, которую я сбросила с себя в темноте. Взяв за руку, ведет за собой.
— Пойдем, мисс Улыбка! Поверь, я не дам тебя никому обидеть — и не важно, есть кто-то в доме или нет.
Время три часа ночи, но на самом деле все не так страшно, как могло бы быть, столкнись я на лестнице лицом к лицу с его братом Лукасом или с самим мистером Палмером. Вот тогда пришлось бы им что-то объяснять. Но в доме тихо, пахнет травкой, и вода в душе на самом деле горячая, а полотенце чистое.
Все остальное я стараюсь не замечать.
Когда я выхожу из душевой комнаты в коридор, освободив из тяжелого узла волосы и полностью одевшись, в руках у Мэтью закрытый стакан с коктейльной трубочкой.
Поцеловав меня в губы, он передает его мне в руки и берет с полки ключи от машины.
— Что это?
— Горячий чай, который тебе так понравился. Я обещал, чтобы не замерзла. И куртку мою накинь. Эш?
— Что, Мэтью?
Он вырастает передо мной и сам надевает на меня куртку. Смотрит остро и с беспокойством в поднятое к нему лицо.