Нам накрыли стол, не сам хозяин, конечно. Миловидная грузинка в покрытой белым платком голове и в опрятном фартуке. Поставила глиняный чайник, чашки без ручек, принесла глазунью с овощами в чугунной сковороде прямиком из печи и горячую лепёшку. Запахи витали в воздухе божественные.
– Для девушки можно приготовить кашу, – любезно предложила женщина.
– Не беспокойтесь, я поем с ним, – кивнула благодарно, ощущая себя немного неуютно.
– Что не так? – усмехнулся Валентаев, беря вилку. – Не привыкла есть за чужой счёт? Или переживаешь, что о тебе подумают эти незнакомые люди?
Что обо мне подумают, меня волновало в последнюю очередь.
– Да вы просто гуру, читаете людей как открытые книги. Гадалкой подрабатывать не пробовали? – бесстрастно произнесла я и подцепила вилкой кусок яичницы.
– Значит промахнулся в своём предположении, – удовлетворённо кивнул он, следуя моему примеру. Глазунья таяла во рту, а овощи придавали ей терпкий насыщенный вкус.
– Не совсем, – отозвалась я. – Но я не привыкла быть нахлебницей. И я не взяла с собой деньги, а вы не оставили мне выбора. Лучше вам больше так не делать.
Валентаев замер. Думала, разозлился, а он… он скользил по мне потемневшим, ненасытным взглядом, пробирающим до дрожи.
– Если бы в этом заведении была отдельная комната с кроватью, мы бы уже использовали одну ночь из трёх.
Я подавилась. Закашлялась и потянулась за чаем. Валентаев наполнил чашку тягучей коричневой жидкостью и протянул мне.
– Не обожгись, – предупредил, плохо скрывая коварную улыбку.
Откашлялась, прочистила горло и подняла на мужчину взгляд.
– Вы готовы обсудить мои условия?
– Только этого и жду, – иронично отозвался он. Взял расписанную узором салфетку и промокнул губы.
Сделала несколько глотков ароматного чая с чабрецом и мятой, поставила чашку на стол, обхватив её пальцами и на секунду поджала губы.
– Вы не станете водить меня на свидания, не станете платить за меня, дарить что-либо. Только три ночи, ничего более. А потом… отпустите и не будете преследовать. Кажется, условия не такие сложные, верно? – я порадовалась, что смогла произнести это достаточно убедительно и не начала предательски заикаться.
Валентаев подпёр щёку кулаком и вид имел такой, будто беседует с несмышлёным ребёнком.
– Ты чудовищно милая, догадываешься, что дразнишь меня подобными словами? – чёрная бровь иронично выгнулась. – Скажи, ты ведь не просто так спросила, почему я это делаю, почему выбрал именно тебя? От моего ответа зависел твой?
– Да, – не стала отпираться.
– И сколько у тебя было вариантов? – хитро прищурился Валентаев.