— Здесь можем дождаться… Что ты делаешь?!
Вывалив содержимое миски под куст, я смахнула со лба воображаемый пот.
— Ты… — Вэй беспомощно дёрнул рукой, явно не в силах подобрать слова. — Еду выбрасывать нельзя!
— Я и не выбросила. Здесь же водятся муравьи, мухи, обезьяны? Кто-то из них точно съест это варево. Ну что, идём обратно? Или прогуляемся?
Вздохнув, «братец» покачал головой.
— Теперь понимаю, почему меня не наказали за неподобающее поведение на утренней трапезе. Ты — моё наказание. И суровое!
— Потому что теперь ты — мой «наставник»? Так откажись, в чём проблема?
— Не могу, — он сделал мученическое лицо. — Некоторые, в отличие от тебя, слышали о послушании.
— Они скажут «лягушка», а ты прыгнешь? — снисходительно фыркнула я. — Это — не послушание, а неспособность думать своей головой. Но, так и быть, помогу тебе на сей раз. Скажу, что… мы не сошлись характерами, и попрошу себе в качестве старшей сестры Киу — думаю, она согласится. Если всё получится, будешь мне должен.
Ещё не видела Вэя таким растерянным. Но растерянность быстро уступила место покровительственности, которая в общении со мной уже явно вошла у него в привычку.
— Я буду тебе должен? — с лёгким высокомерием хмыкнул он. — За то, что выставишь меня жидким переваренным рисом, не способным справиться с чужеземным дикарёнком? Даже не думай об этом!
— Чем тебя выставлю? — прыснула я от смеха. — Ну и аллегория! Одним словом это называется «слизняк». Не хочешь помощи — не надо, тогда терпи и не ной.
Вэй снова растерялся, хотел рассмеяться, но тут же передумал и кашлянул:
— Не могу понять: ты меня сейчас оскорбила?
— И особой собразительностью не отличается, — вздохнула я. — А ещё говорил, у меня разум ребёнка!
К Вэю уже вернулась снисходительность. Сложив на груди руки, он покачал головой.
— Тебе придётся о-очень усердно тренироваться, чтобы суметь себя защитить. С твоим языком от желающих его укоротить не будет отбоя! — и, прежде, чем я успела ответить, опустился на землю, скрестил ноги и соединил вместе ладони.
— Просишь прощения у воздуха за то, что мы им дышим? — недоумённо огляделась я. — Или за нами наблюдают?
— Ш-ш, помолчи. Мастер Фа Хи прав, ты это совсем не умеешь.
— Умею, когда сказать нечего. Просто такое бывает редко.
Но Вэй уже закрыл глаза и застыл, будто стал камнем. А я обратила внимание, что средний палец на левой руке у него слегка искривлён, будто был сломан и потом сросся неправильно. Бедняга… Вздохнув, переступила с ноги на ногу. Вэй продолжал изображать из себя каменного Будду… или Шиву — никогда не разбиралась в восточных божествах. Интересно, заметит, если я сейчас уйду?