— Здорово.
Нет, реально здорово, она смогла сама открыть свой пусть и салон красоты, но все сама. Вот пример сильной, уверенной и самостоятельной женщины. Все у нее хорошо: салон, Вершинин вот рядом, титьки четвертого размера. Может, ему такие нравятся? Нравятся именно такие: уверенные, взрослые, самостоятельные, независимые?
Я даже приуныла, не хотелось больше задавать вопросов и вообще никого видеть. Она что-то там щебетала про добавку, я ковырялась в тарелке, Тимоха рядом ковырялся в телефоне.
— Тимофей, а вы когда собираетесь в город? — спросила шепотом, прикрыв рот салфеткой. За столом мужчины о чем-то говорили, но для верности бросила взгляд на Романа, тот все равно не выпускал меня из вида.
— Не знаю, как метель утихнет, и дороги разгребут.
— Это надолго?
— Я не знаю, пишут, чтоб все сидели дома.
Тимофей показал на новостную ленту в телефоне, я приуныла еще больше, вот прям тошнит смотреть на эту идеальную пару. Ира жмется своими титьками, Вершинин делает вид, что не замечает. Как тут не заметить, её соски видно даже мне, ими можно стекло резать.
— Так, что-то на сухую сидеть скучно, Тимофей, лови ключи, налево за поворотом мой Крузак в сугробе, там алкоголь и конфеты дамам, и не забудь ананас.
Как мило, сейчас еще все напьются, и начнется безудержное веселье, а потом на втором этаже будет секс. Безудержный секс.
Тимофей побежал исполнять указания, я доела курицу и салат.
— А можно чаю?
Ира сделала вид, что вообще не слышала моей просьбы, Роман поднялся и включил чайник.
— Тебе какой? Иди выбери сама, вот кружка, сахар.
Подошла, убирая свою тарелку в раковину, стоя около Ромы, перебирала пальцами пакетики с чаем, чувствуя на себе его взгляд, который заставлял по телу бежать мурашкам и так сладко давить низ живота.
Я стала озабоченной. И голодной до секса, ведь мое тело поняло, как это бывает на самом деле.
— Все в порядке, Орешкина?
— Да, спасибо за заботу, все прекрасно.
— И почему, как только ты откроешь свой прекрасный ротик, из него сразу льется гадость? Сахар наверху.
Потянулась за сахарницей, но тут же замерла.
— Вот это персики! — Ржевский даже присвистнул, а Рома рядом сжал несчастные пакетики с чаем в кулак.
— Он что, настолько озабоченный?
— Штаны надо нормальные надевать, а не такие, в которых ты словно голая, — Вершинин цедил все это сквозь зубы, я развернулась, посмотрела на Ржевского.
— Предлагаю зеленого чая с жасмином, он успокаивает.
— А ты дерзкая, люблю таких.
— Каких? — наконец закипел чайник, Роман налил в кружку кипятка, я развернулась и пошла к столу с ней в руках.