Разглядываю ее как ненормальный — как она вообще тут оказалась? Сама пришла? Становится жарко, снимаю с себя футболку, штаны, двигаюсь ближе, прижимая ее к себе, член уже стоит, но так не хочется ее будить. Даша сама жмется плотнее, закидывая на меня колено, ее рука на моей груди, ровное дыхание, а меня сейчас разорвет от желания.
Приспускаю боксеры, провожу несколько раз по возбужденному члену, сжимаю зубы — долго я так не протяну. Не пойму, как такая — безусловно, привлекательная и сексуальная — девчонка за ничтожно короткое время стала иметь такую власть над моим телом и разумом?
Вглядываюсь в лицо, убирая с него волосы, я точно ее где-то видел, совсем непростая девочка из города Иваново. Из Иваново ли? В ушах бриллианты, дорогой чемодан и шуба, телефон последней модели, даже те блядские шортики не из дешевых, жених еще какой-то мажор.
Тяжело дышу, легкие заполняются сладким запахом. Она везде сладкая, это я уже знаю, сглатываю слюну, так хочу ее вылизать снова, совсем, Роман Александрович, ты с катушек поехал.
Орешкина
Завтракаем молча.
Смотрю на омлет в своей тарелке, ковыряю вилкой, незаметно оглядывая всех собравшихся. Ирина Николаевна суетится, все не знает, куда деть себя и соленые огурчики, старается ни на кого не смотреть, опускает глаза и явно нервничает. Может, похмелье?
Ржевский сопит, жует и, что странно, тоже молчит. Где вчерашний фонтан красноречия и дебильных шуток? Где лихой задор и через каждое слово мат? Чудеса. Тимофей явно мается с больной головой, три минуты назад выпил аспирин, ничего не ест. Вот не умеешь ты пить, зачем берешься? Странные люди.
Роман расслаблен, уплетает сосиски, жадно откусывая хлеб, намазанный маслом, с огромным куском сыра, тут же пачкает пальцы, облизывает их, кидает взгляд на меня, а я сжимаю колени, потому что внизу живота вновь разгорается пожар. Он один среди всей нашей интересной компании спокоен и доволен.
Прикрываю глаза, вспоминая прошедшую ночь: то, что вытворяла, как себя вела, как отдавалась, просила еще, а Рома давал, оргазм за оргазмом. Почему тогда было так хорошо, а сейчас от этого так стыдно и все непонятно?
Ирина Николаевна вчера храпела, а еще дышала перегаром, от которого начинало мутить. Накрыла ее с головой покрывалом, долго ворочалась, не могла заснуть. Вспомнила, что не выпила лекарство, можно было, конечно, таблетки запить водой из-под крана, но я поперлась на кухню.
Медленно открыв дверь, прислушалась, было тихо. Сделала несколько шагов, остановилась, заглянула на кухню, отчетливо был виден мужской силуэт, сидящий за столом. Ржевский, точно он.