Почти физически ощущая ее полное внимание, я усилием воли сосредоточился и продолжил:
– Что до вашего второго вопроса, в Грин-Вэллей почти все знают почти всех, за исключением нескольких семей, которые живут своим укладом и ведут уединенный образ жизни. Я даже точно не скажу, сколько их или как их зовут, но они появляются в городе – приезжают закупаться или что-то выменять на воскресном рынке. В Грин-Вэллей их называют Хиллы.
– Потому что они живут в горах?
– Нет, потому что у них фамилия Хилл.
Сарины красивые губы округлились в беззвучное «о», а брови подпрыгнули на полдюйма. Она задумчиво кивнула, обдумывая услышанное.
– Я знаю Хэнка с тех пор, как они с моим братом бегали голышом во дворе дома нашей мамы.
На это Сара широко улыбнулась, глаза цвета красного дерева потеплели, и в них заплясали искры.
– Он этой привычки и в общежитии не бросил.
Я невольно прыснул.
– Да, Хэнк всегда недолюбливал одежду – на себе и на других.
– Он теперь владелец стрип-клуба? – спросила она.
Дружелюбие и отсутствие всякого осуждения в ее голосе стали для меня неожиданностью.
– Верно, – медленно кивнул я, глядя на нее с новым интересом. – «Розового пони».
По моему опыту, женщины делятся на три категории: те, которые раздеваются в стрип-клубах, те, которые любят ходить в стрип-клубы, и те, которые не любят стрип-клубы. Я понимал все три точки зрения и теперь соображал, к какой категории относится Сара.
Черт меня побери, если я не надеялся, что к первой!
Мы засмотрелись друг на друга, и я заметил, как у нее сузились глаза и взгляд стал внимательным. Приподняв бровь, Сара спросила с улыбкой:
– Рейнджер Джетро, вы что, гадаете, уж не стриптизерша ли я?
Меня поразила ее проницательность и прямота вопроса, но я быстро опомнился. Сара впервые приблизилась почти к флирту со мной, поэтому я изобразил такой же пристальный взгляд, чуть улыбнулся и пожал плечами:
– Не могу сказать, что это не приходило мне на ум.
– Ну так вот – я не стриптизерша, но я брала уроки, – голос у нее понизился на пол-октавы, а изгиб рта стал не таким дружеским, превратившись в игривый, соблазнительный.
– Вот как? – Я попытался сдержать улыбку, сидя с якобы серьезным выражением лица, но не мог вздохнуть полной грудью. Похоже, раскачка прошла успешно – руки-то помнят. – Расскажите!
– В прошлом году пришлось осваивать в порядке опыта.
– Опыта, – задумчиво покивал я, ожидая продолжения.
– Верно. – Взгляд Сары не отрывался от моего рта, и от этого волосы на затылке приятно шевельнулись.
Пульс участился. Господи, какая она красивая! Теперь, когда Сара перестала общаться со мной как с провинциалом, мне стало куда труднее сосредоточиться на разговоре. Я по достоинству оценил иронию судьбы.