– Что тут скажешь… Его внешность и звездный статус лишили меня разума… минут на пять.
Мы отошли к зеркалу, и Сьюзи начала раскладывать все необходимое для моего грима.
– Но что интересно, – продолжала я, усаживаясь в кресло и взяв кофе, – теперь я совершенно не нахожу его привлекательным. То есть я, конечно, знаю, что он красив, но больше со мной ничего не происходит. Стоит Тому показаться на горизонте, как моя вагина, испугавшись его импотенции, притворяется мертвой.
Сьюзен широко ухмыльнулась:
– Влажнеть не желает?
– Категорически, – засмеялась я. – Скорее его присутствие действует на меня как мокрая холодная простыня.
Сьюзи фыркнула от смеха, накладывая основу на лицо и шею.
Мы замолчали. Я то и дело улыбалась, вспоминая утренние события, какие-то мелочи, которые делал Джетро, или какие-то черточки его внешности. Потом, спохватившись, я чувствовала грусть от присутствия в комнате непомерно гигантского слона его целибата, но потом снова невольно улыбалась, потому что перед уходом Джетро зацеловал меня до потери дыхания.
Я совсем погрузилась в свои раздумья, когда Сьюзи, занятая собственными мыслями, нарушила наше мирное молчание и заявила философски:
– Подумай, насколько лучше был бы мир, если бы люди старались заслужить комплименты красоте своей души, а не лица.
Глубина этих слов меня поразила. Сьюзи слегка улыбнулась моему удивлению, а я смотрела на гримершу точно впервые.
И, наверное, в первый раз за время нашего знакомства я обратила внимание, что у Сьюзен есть морщинки у глаз и рта – четкие лучики, которые углублялись при улыбке.
Морщинки смеха.
Они были умопомрачительно хороши.
Как и сама Сьюзен.
* * *
– Почему я так странно себя чувствую?
Джетро покосился на меня и снова перевел взгляд на дорогу.
– Не знаю, она не кусается.
Я стиснула кастрюлю с соусом из артишоков, которую держала на коленях.
– Ты ужинаешь у нее каждое воскресенье?
– Ну да, – кивнул он.
– Я еду знакомиться с женщиной, у который ты пять лет ужинаешь по воскресеньям. Она не родственница, а подруга, настоящий, хороший друг, – повторила я известные факты.
– Ага.
– Я еду знакомиться с другой женщиной. Или это я и есть другая женщина?
Джетро приподнял бровь:
– Ни одна из вас не является «другой». Нет решительно никаких причин для неловкости.
– Я не про неловкость, просто мне странно, и я не знаю, как снова стать нормальной.
– Если ради меня, то не нужно, ты мне больше странной нравишься. И Клэр понравишься.
Некоторое время мы ехали молча, а потом я выпалила:
– Нет, я все-таки отказываюсь понимать, как можно регулярно ужинать с молодой женщиной, которая не приходится тебе родней, и не попытаться углубить отношения!