– Нехорошо как-то. Человек просит.
Дама остановилась возле нас и, тяжело дыша, стала рыться в сумочке.
– Вот фломастер! – Она всучила его ему. – Где же бумажка? Вот черт, ладно, пишите на сиськах! – И высоко задрала кофточку.
Алекс опешил, глядя на ее качающийся, затянутый в красный лифчик внушительный бюст. Затем перевел взгляд на лицо незнакомки: та выглядела совершенно счастливой из-за встречи с кумиром.
– Я… – Замялся он, снимая с фломастера колпачок. И наклонившись ко мне, прошептал. – Не помню, как подписываться.
– Как вас зовут? – Спросила я у девицы.
– Маша! – Радостно выдохнула она.
– Пиши: Маше от Саввы. – Посоветовала я.
– Ой, подруги умрут от зависти! – Заплакала незнакомка.
Испытывая явную неловкость, Алекс все же начиркал послание на ее груди. Визжа от радости, незнакомка ускакала в здание театра, забыв даже забрать фломастер. А мы, давясь от смеха, бросились прочь.
– Меня пугает жизнь писателя. – Признался Алекс, когда мы убежали довольно далеко от театра.
– Твой первый автограф после потери памяти, и сразу на такой интимной части тела. – Не могла не поддеть его я.
– Как же это дико! – Изумился он. – И вообще: когда ты никого не узнаешь, а все узнают тебя… Я, наверное, никогда к этому не привыкну. Нужно искать другое занятие.
– Какое, например?
Алекс обнял меня за талию, и мы двинулись в сторону дома.
– Я умею шпаклевать стены и клеить обои.
– Не-е-ет! Ты не для этого получал высшее образование. Кто же тогда будет писать лирическо-хулиганские истории? Секс, мат, филологические изыски – вот это вот все!
Он рассмеялся.
– Зато не придется расписываться на сиськах.
– Другой был бы рад, что женщины предлагают ему свое самое ценное. – Заметила я.
– Спасибо, нет. Я люблю только твою грудь. – Решительно заявил Алекс и запечатлел на моей щеке поцелуй. – Другой мне не надо!
– Как романтично. – Тая от его слов, улыбнулась я.
– Когда кто-то любит кого-то, как я тебя, только так и бывает. – Сказал он, подхватил меня на руки, покружил вокруг себя, поставил на землю и поцеловал.
Спустя несколько дней уже трудно было представить, что когда-то было по-другому. Без Алекса, без их с дедом словесных баталий и посиделок на кухне, без прогулок с Тумаком и розовых тапочек с другой стороны постели. Невозможно поверить, но Алекс уговорил Тумака избавиться от страшных кукол с откушенными ртами: всех их заменила симпатичная плюшевая собачка Дуня из магазина игрушек, и с ней теперь пес проводил свои ночи любви.
Открытым оставался лишь один вопрос: кастрация Тумака. Мама настаивала, что пес мучается и вынужден выплескивать свою энергию на плюшевые заменители, а дед упорно отстаивал право кобеля носить свои бубенцы. Он верил, что однажды Тумак похорошеет, обрастет густой шерстью и встретит на улице свою судьбу. Алекс же предлагал начать, хотя бы, с новой нормальной клички, а тетя Тамара связала псу теплые носочки для прогулок – осенью пригодятся. У Тумака начиналась новая жизнь.