– Я хочу сделать тебя счастливой. – Признался Алекс.
Я почувствовала укол раскаяния, но было уже поздно: мы вновь слились в страстном поцелуе, и мои мысли окончательно спутались.
Представления не имею, как, целуясь и смеясь, мы добрались до палатки, и не знаю, видели и слышали ли нас ребята. Нам было не до них.
Оказавшись внутри, мы упали на одеяло и без лишних слов стали срывать друг с друга одежду. Кажется, я окончательно потеряла разум, когда почувствовала на себе тяжесть тела Алекса.
Мои руки обхватили его спину, а ногти стали царапать его кожу в попытке удержать его рядом с собой. Я позволила ему стащить с меня белье и закусила губу, чтобы не застонать, когда Алекс одним резким рывком оказался во мне. А потом мы стали двигаться в одном ритме. И мое тело пылало под его руками, а кожа горела от его поцелуев.
Я вспомнила. Я все вспомнила. Каждую нашу ночь любви – хотя, и не забывала их ни на минуту.
Обхватив Алекса ногами за талию, я с каждым движением притягивала его еще ближе к себе, прижималась к нему еще плотнее. В какой-то момент мы пристально смотрели друг другу в глаза, обнажая все потаенное. Целую минуту. Кожа к коже, руки и ноги тесно переплетены – ближе, чем с кем-либо другим в этой жизни.
И в этот момент мое сердце дало сбой: я поняла, что делала немыслимое, чтобы удержать Алекса рядом с собой. Потому что любила его. Оглушительно. Остро. До слепоты.
А потом я выкрикнула его имя, и он закрыл мне рот поцелуем. Неистовым, глубоким. Таким же яростным, как и толчки внутри меня. А затем он тоже застонал, и нас обоих затрясло в такт. Настолько сильно, что у меня перехватило дыхание. Но Алекс дышал так глубоко, что хватило бы на нас обоих.
А потом он обхватил меня за талию, перекатился, и я оказалась сверху. Рухнула на него без сил. И он провел пальцами по моей мокрой спине.
– Это лучше, чем у нас было «до»?
Я поцеловала его в шею.
– Признаться честно, ты немного подрастерял навыки. – Сказала с усмешкой.
– Тогда нужно скорее наверстывать.
Его рот нашел мой. Наши губы соприкоснулись, дыхания смешались. Даже делать ничего не было нужно – он все еще был во мне, и мы просто продолжили двигаться. И только глаза, смотрящие в глаза, подсказывали, что это не секс. Между нами происходило нечто другое, гораздо большее.