С трудом разлепляю глаза и вижу сидящего у дивана на корточках Греховцева.
- Ты чего днем спишь? – улыбаясь, спрашивает шепотом.
- Я уснула? – опираюсь руками в мягкую обивку и принимаю вертикальное положение.
Даже не помню, как. Присела книжку почитать, потом помню, что прилегла на диванную подушку, а как вырубило меня – не помню.
Усевшись рядом, Герман укладывает меня так, что моя голова оказывается на его коленях.
- Полежи еще. Ты, по-моему, не проснулась.
- Угу…
Действительно, чувствую, что если закрою глаза, снова отключусь. Устроившись поудобней, глажу ладонью его бедро. Он пропускает мои локоны сквозь пальцы.
- Как день прошел?
- Нормально.
Он работает в районной администрации штатным юристом. Устроился сам, игнорируя предложения отца и старые связи.
- Ммм… хорошо…
- А у тебя? Чем занималась?
- Я сегодня с папой встречалась. Он утром позвонил.
- И как?
- Тоже нормально, - проговариваю я, выводя пальцем узоры на его колене.
О том, что отец был с ужасного похмелья и позвал меня, чтобы взять денег взаймы, решаю умолчать.
Неприятно, но разочарования я не чувствую. По-настоящему близкими мы с ним все равно не будем.
- Ищет новую работу…
- Помочь?
- Нет, он сказал, сам справится.
Герман проводит подушечкой большого пальца вдоль скулы, ласковым движением убирает с лица прядку волос. Глубоко вздыхает.
- Рай, выходи за меня.
Сердце, сделав кувырок, ударяется о ребра. Замерев, я поднимаю на него взгляд.
- Замуж?
- Замуж, - подтверждает он, серьезно глядя мне в глаза, - чего тянуть? Я в своих чувствах уверен.
- Я тоже.
- Это значит, ты согласна?
Сажусь ровно и, закусив нижнюю губу, начинаю расчесывать волосы пальцами. Всегда так делаю, когда нервничаю.
Внутри нарастает волнение, когда до меня, наконец, доходит смысл происходящего.
Герман мне предложение делает.
- Ты чего молчишь? Сомневаешься?
- Нет… нет, конечно, просто…
- Что?
- А мы не торопимся? Я еще маленькая для этого.
Порочно изогнув губы, Герман демонстративно оглядывает меня с ног до головы и возвращает взгляд к лицу.
- Вести себя в постели как самая распутная девка, ты не маленькая. А замуж – маленькая?
Я заливаюсь румянцем. Перед мысленным взором встает картинка, как вчера ночью я стояла голая на коленях и облизывала его член. Герман, похоже, тоже об этом вспомнил. Поправив бугор в брюках, лезет рукой в карман и достает красную бархатную коробочку.
Приоткрыв рот и прижав обе ладони к груди, я, не мигая, смотрю, как он встает передо мной на одно колено и открывает крышечку.
Сам немного волнуется, потому что, когда начинает говорить, его голос немного глохнет.