- А ты?.. – спрашиваю, когда мы выходим через скрипящую калитку, - ты тоже ночевать в райцентре будешь? Или нет? Зачем ты приехал?
Если честно, я пребываю в некотором шоке от его внезапного появления и совершенно не понимаю, что он забыл в нашей деревне.
- Садись, - открывает дверь и ждет, когда я усядусь на теплое сидение.
- Раечка! – вдруг доносится до нас неестественно высокий голос тети Люды, - ты куда?
- По делам, - отвечает за меня Герман, - завтра вам сообщат, когда и где состоится прощание с вашим соседом.
- Хорошо… Я поняла… - наклоняется и заглядывает в салон автомобиля, - Рая, ты мне позвони, ладно?
- Да, конечно, позвоню, - обещаю я, - тетя Люда, присмотрите, пожалуйста, за домом.
- Обязательно!
Греховцев решительно закрывает дверь и, обойдя машину, садится рядом. Заводит двигатель и включает фары.
- Ты обещал объяснить… - напоминаю я.
- Что именно?
- Зачем ты приехал.
- Ты деда хоронить на местном кладбище хочешь?
- Да. Здесь мама и бабушка похоронены.
- У вас в селе ритуальная служба есть?
- Нет. Вряд ли.
- Ясно.
Что ему ясно? Мне, например, ничего не ясно. Повернувшись к нему полубоком, прислоняюсь щекой к удобному кожаному подголовнику. Смотрю на его строгий профиль и чувствую, как отступают напряжение и тревога. Вместе с этим наваливается такая сонливость, что веки становятся неподъемными.
- Ты хочешь мне помочь? – спрашиваю, подавляя зевоту.
- Ты против?
- Нет. Просто мне не понятно…
- Спи, - перебивает как обычно.
Я медленно киваю и закрываю глаза.
- Я сегодня с твоей девушкой встретилась, - зачем-то говорю ему, - она красивая.
Герман не реагирует, и я уже решаю, что не дождусь ответа, как слышу:
- Она должна была уйти до твоего прихода.
- Не ушла… Ходила по квартире в твоей футболке.
- Тебя это задело? – интересуется негромко.
- Меня? Нет, конечно. Мне плевать.
Разворачиваюсь в другую сторону и устремляю взгляд в окно. Там кромешная тьма. Ничего, кроме своего отражения в стекле там не вижу.
- Она мне не девушка, - через пару минут молчания выдает Герман.
- Сестра?
- Нет, любовница.
Это слово режет слух, и я мысленно скукоживаюсь от стыда. Потому что к своему ужасу понимаю, что этот факт причиняет мне боли едва ли не больше, чем смерть родного деда.
Боже, я отвратительная внучка!
- Разве это не одно и то же? – тем не менее, выдавливаю сипло.
- Нет.
- Для меня – да.
Примерно через час мы добираемся до гостиницы с подсвеченной неоном вывеской «Солнечный берег». При чем тут берег, я не совсем понимаю, потому что никакого водоема здесь отродясь не было. Ну да ладно.
Выхожу из машины и, закинув рюкзачок на плечо, плетусь за бодро шагающим впереди Германом. У меня же от усталости и недосыпа голова звенит, а в глазах резь.