Дорога в Крейвенхольм была недолгой, а там, под крылышком удержавшегося на коне губернатора, в чьем пухлом теле царила благодарность к Крюгеру, неплохо замешанная на опаске, мы и приступили к тому, ради чего всё затевалось.
Хотя, в данном случае стоит говорить «приступил Михаил Басх». Я при нём был охранником, пугалом, шпионом и разведчиком. Дни летели один за другим. Крюгер писал и отправлял письма, ночевал в радиопереговорном центре, носил взятки, брал взятки, передавал взятки. Я же был в его тени, таская везде с собой приметную саблю Коллы, обладающую удивительной способностью смягчать сердца и развязывать языки одним своим видом.
Строить же приходилось и своих, и чужих. «Свои» появились очень быстро: кого-то Басх поднял со дна города, держа пока мальчиками и девочками на побегушках, кого-то выкупил из тюрьмы, а некоторые даже приехали сами. В большинстве своём это были отъявленные ублюдки из числа городских бандитов, но лиха беда была началом. Многого от них мой партнер не ожидал, а я был гарантом того, что многого они не захотят. Снова помогала сабля — как оказалось, если подкрасться к не подозревающему о моем присутствии разумному сзади, а затем резко перерубить его в районе талии, то подобная расправа производит неизгладимое впечатление на… неперерубленных. Дисциплину мы ставили железную, но пока только её. Всех своих подчиненных кроме меня и Стеллы Крюгер считал бросовым мясом, пригодным лишь на первое время заполнить лакуны.
Все были заняты, в том числе и Стелла, периодически бегающая на свидания к новому дирижаблю, благо тот был приземлен прямо на заднем дворе дома, выделенного нам Типпсом. С механикой у красноголовой было всё куда лучше, чем с медитациями, но надежды полугоблинша не теряла, даже добившись определенных успехов. Каких именно, объяснить она не могла, но то, что девушка стала спокойнее и уверенней, говорило само за себя.
Спустя две недели после нашего возвращения, Датворт Типпс получил еще одну причину молиться на Крюгера. Бегунки, наконец определившиеся с новым лидером, попытались внаглую подмять барона. Не то чтобы им это было действительно нужно, просто новый выборный глава их веселого сообщества остро нуждался в приросте авторитета, не имея за собой и одной десятой той боевой мощи, которой обладал Колла. Здесь нам пришлось как следует потрудиться, чтобы и прикрыть барона, и не испортить только начавшие налаживаться отношения с бегунками.
Хитрость, наглость, дипломатия.
Неожиданно появившись на собрании в одном из городских борделей, мы продемонстрировали уважаемым контрабандистам толстую пачку взрывчатки, чем вызвали их острый интерес к происходящему. Дальше последовала очень короткая, но проникновенная лекция от Крюгера, доказывающая, что губернатора трогать нельзя. Особенно удобного, мирного и на многое согласного. Живой… точнее мертвый пример Коллы был у всех на виду. Под конец своей прочувствованной речи Михаил восхитился деловыми и организаторскими умениями бегунков, сумевших так быстро восстановить свою вертикаль власти, а затем мы откланялись, предварительно подарив присутствующим штурвал. Свинченный мной с корабля того самого организатора, явно желавшего стать приемником Коллы не только в лидерстве, но и в качестве своих нездоровых идей.