Расслабился ли я, увидев барона, оперативно кончающегося на ступеньках его шараги? Нет. Не расслаблялся, с треском ломая винтовку так, чтобы она, в виде куска гнутого железа, уместилась в небольшом узле, взятом мной с собой именно для этих целей. Не расслаблялся, топя этот узелок в говножелобе, к которому уже прекрасно знал дорогу. Рандеву с Волди, неторопливый сбор вещей, покупка билета на вокзале, ожидание поезда… я не размяк даже спустя пять часов неторопливого перестука колес по рельсам. Это не значит, что сидел в напряжении, достаточном, чтобы анусом откусывать порционные кусочки от лома, но к неприятностям был готов.
Был готов и тогда, когда на вокзале меня перехватил Крюгер, получивший заранее весточку по радио. Однако, ничего особого товарищ Басх за душой не таил, кроме нетерпения узнать, каким именно образом я отправил к праотцам Вейда. Обычный разговор в тихом пабе, на совершенно пустом втором этаже, где хозяин сдавал несколько отдельных номеров тем, кто хочет покоя и уединения. Там-то мы с Михаилом, вновь сверкающим обоими глазами, и приняли на грудь. И, конечно же, расслабились. А почему бы и нет? Он-то приперся меня встречать из гостиницы, где квартировали они со Стеллой.
А потом мы пошли к нашей зеленокожей полугоблинше, отпущенной ранее в первый свой самостоятельный полёт, легкомысленно обсуждая на ходу тот грим и образы, под которыми вернемся в Эсхат.
Если бы мы только двигались быстрее…
— Твою мать…, - выдохнул Михаил, вцепляясь в косяк двери, идущей в комнату Стеллы.
Я бы с удовольствием последовал его примеру или, как минимум, разразился бы бранью, но нужно было заняться более конструктивным делом — извлечь из бедра сидящей на полу в прострации и вздрагивающей девушки немалых размеров кинжал, пробивший ногу насквозь. Сколько Заграхорн потеряла крови я понять не мог, так как этой красной жидкостью было угваздано всё вокруг. И не только ей, но еще и ошметками плоти и кости.
«Донором» этого отделочного материала служил валяющийся на полу пацан лет пятнадцати. Богато одетый сопляк с пальцами, унизанными перстнями. У него отсутствовало… черт побери, как это сказать?! Такое впечатление, что парня заставили съесть мину направленного действия, которая распополамила его туловище вдоль! Рожа, грудь, шмотки, даже хер с яйцами, всё это было целым, а уж ноги, так совсем полностью, а вот спины, жопы, задней половины черепа не было от слова «совсем»! Нет, она присутствовала в комнате, но в виде фарша на стенах!
Труп был не одинок. Еще одно тело, точнее, оставшаяся от него задница с обрывками ног ниже коленей, валялось в углу комнаты, хтонично заляпанном тем, что раньше было разумным и живым существом. Мой взгляд, привычный уже к разному дерьму, опытно оценил по размерам оставшегося зада, что это тоже был сопляк, ровесник первому. Большего сказать было нельзя.