У меня даже мелькнула шальная мысль: если он все еще торчит перед дверью, я его пущу. Использую по назначению, а потом снова выставлю за дверь.
Что за бред приходит в голову, когда внезапно просыпаешься от эротического сна!
Насколько я могла видеть в глазок, Демид уже ушел. А я застелила-таки диван и снова улеглась. Больше эротические сны мне не снились.
Но я проспала! Потому что со всей этой суетой вокруг Демида забыла переставить будильник.
Завтракать было некогда, я едва успела одеться и, на ходу вызывая такси, открыла дверь.
Дверь не открывалась. Что-то мешало снаружи. Что большое и тяжелое. И оно внезапно зашевелилось.
Демид!
Он реально сидел у меня под дверью всю ночь!
Демид Шею ломит, ноги не разгибаются, в глазах песок…. А еще что-то толкает меня в спину. Где я?
Продрав глаза, я обнаружил себя на полу. В подъезде Снежной королевы. У ее двери.
Боже, я заснул на коврике, как пес!
А сейчас Аня пытается выйти и толкает меня дверью.
Я вскочил. Таращился на нее, не в силах вымолвить ни слова. Вчера я ломился к ней, чтобы поговорить. А сейчас, спросонья, не могу сложить слова в более или менее внятную фразу!
Она беременна. У нее будут двойняшки. Возможно, мои.
А если нет… это неважно. Это реально неважно.
И я хочу сказать ей об этом.
Она обошла меня и встала у лифта, нажав на кнопку. Я встал рядом. — Аня… нам надо поговорить. — Я тороплюсь. Я опаздываю! — Куда?
— На работу.
Она нервно нажимала кнопки на телефоне, я увидел, что это приложение такси.
— Я тебя отвезу, — сразу предложил я. — Машина у подъезда.
Она посмотрела на меня оценивающе. — Если будешь молчать, — выдала она.
Что? — Ни одного слова. Ни единого.
Она говорила совершенно серьезно. Шутить была не настроена. Я это видел и поэтому кивнул.
А что мне оставалось?
Ладно, я помолчу. Доедем молча. Поговорим потом. Я найду возможность сказать ей все, что хочу сказать.
Она позволила мне ее довезти! Это уже достижение.
Я счастлив побыть ее водителем.
Я усадил Снежную королеву на переднее сиденье. Не удержался от того, чтобы лично ее пристегнуть. Не для того, чтобы, как бы невзначай, коснуться груди!
Ну ладно, для этого тоже. Это все Змей! Это он пялился на ее грудь, выпирающую под скромной блузкой.
А я, скорее, хотел заглянуть ей в глаза.
Заглянул. Она окатила меня таким арктическим холодом, что Змей превратился в сосульку.
Она меня ненавидит. Хочет убить. Заморозить и порубить на куски топором. А Змея скормить шакалам.
Это я увидел в ее глазах… Ненависть — лучше, чем равнодушие, успокаивал я себя. Я вызываю у нее сильные эмоции. Это хорошо. Даже если эмоции не совсем те. Вернее, совсем не те.