– Я передумала, прости.
– Что «передумала»?
Чувства, которые выражает его взгляд… Мне стыдно и как-то жаль его.
– Что «передумала»? Центурион? Варя, бля… Блин… Не молчи.
Волнуется. И у меня сердце разгоняется. Стучит в висках. Да что там! В каждой стратегически важной точке.
– Я хочу сказать, но не знаю, как сформулировать, – признаюсь полушепотом.
Тогда Бойка тянет меня вниз. Заставляя опуститься ему на колени, прижимает к груди. Я охотно приклеиваюсь. Обхватываю руками, насколько могу крепко. Сама не знаю, что шепчу. Какой-то неразборчивый бред вбиваю ему в шею. Торможу движение губ, вжимаясь сильнее. Да и в принципе не слова издаю, а какие-то звуки.
Кир долго молчит, хотя совершенно точно ничего не понимает. Он не двигается. Напряженный, буквально каменный, находится в каком-то оцепенении. Только сердце, словно намереваясь проломить все преграды, с силой толкается мне в грудь.
Дышим громко и часто. Безумие нарастает. Оно закаляет. Прорывает внутри нас какие-то новые чувства.
– Хочешь уйти? – наконец, выговаривает Бойка. Его приглушенный голос не выдает никаких эмоций. – Я тебя не выпущу. День активирован. И вообще… – только шумный отрывистый выдох отражает переживания. – Может, хватит ебать мне мозги?
Я дергаюсь, он легко отпускает. Подскакиваю на ноги и отлетаю на несколько шагов назад.
Смотрит из-подо лба.
Что надумал себе?
Я возмущена, но изо всех сил стараюсь сохранять благоразумие. Совсем как тогда, когда мы только-только познакомились.
– Я просила не материться в мою сторону, – напоминаю обманчиво-спокойным тоном.
– Извиняй, – бросает и поднимается.
На самом деле это слово звучит даже грубее, чем ругательство. В нем хотя бы были его эмоции, а здесь… просто желание закрыть разговор. Ладно, вчера, когда я сходила с ума, подставлялся. Наверное, сейчас моя очередь. Выдержу?
С трудом сглатывая, беспомощно смотрю на то, как Бойка отходит к окну и хватается за сигареты.
– Я не собиралась уходить, – объявляю якобы ровным выдержанным тоном.
Кир удивляется. По крайней мере, именно эти эмоции прорываются сквозь толщу льда, когда он, скорее всего, помимо воли, направляет ко мне взгляд.
– Не собиралась?
– Нет.
– А что тогда означает твое «передумала»?
– Это… К сексу… – краснею, но озвучиваю суть проблемы. – Я боюсь с месячными…
Думала, что пик смущения достигнут. Однако Бойко показывает обратное, когда выдыхает вместе с никотином:
– А я говорил тебе о сексе? Просил?
– Ну… Нет… Просто… – бормочу, заламывая руки. Если бы была возможность провалиться сквозь землю, воспользовалась бы этим губительным шансом. – Ты сказал… Смотрел… Кхм… И я решила… Нет, да?