Молчит долго. Ошарашена. Еще бы! Но мне вроде как неожиданно легче становится. Не за себя, конечно. Выраженная трусость – это не про меня. Раскрученное эго сбивает центр и тянет в очередные чигири. Однако я стараюсь давить все это и навешивать себе, что уже по хрен. Главное, что за Любомирову спокойнее – теперь она точно понимает, что причина не в ней.
– Давай, я поговорю…
Резко поворачиваю к ней голову.
– Нельзя, – останавливаю жестко, чтобы вкурила всю серьезность. – Не для того рассказал. Слышишь? Папаша ставил условие, чтобы ты за бортом оставалась.
– Зачем?
– Он перед другими – кем-либо – всегда хочет выглядеть чистеньким. Зависим от общественного мнения. Думаешь, он с твоей матерью, как слеза? Очередная ролевуха!
– Но как же… – потерянно шепчет Варя. – У них ведь скоро ребенок появится… И как… Как это дальше… М-м-м… – мотая головой, какие-то эмоции сдерживает.
Обнимаю уже неосознанно. Она льнет, я прижимаю к себе.
– Значит, любишь точно так же? – выдыхает мне в грудь, обжигая частым дыханием.
– Блядь, за месяц голодухи даже выше. Хули, на полпути от Урана до Нептуна.
– Боже, Бойка, лексикон, – ругает, но без особой злости.
– Соррян… Прости… Я на нерве.
– Значит… Значит, поэтому все так… Блок, тайна, машина, конкретный выход, телефон… Он что, за тобой прям следит?
– Угу, – подтверждаю. И спешу закрыть ненавистную тему: – Пора возвращаться. И так много времени, судя по всему. Так долго не планировал. Так долго нельзя.
– А завтра ты приедешь? Так же…
– Нет. Нельзя. Слишком рискованно.
– Ясно… А-а… Иногда? Да?
– Тяжело, – едва хватает сил выдохнуть.
Но Варя не отстает.
– Что тяжело?
– Без тебя… И с тобой… Как объяснить? Вот сейчас ты сама что чувствуешь? Вырывает душу? Вырывает же! Готова это каждый раз проживать? Я – нет. Не знаю… Тяжело так, что сдохнуть хочется.
– Ну и… – выдыхает сердито. То ли злится, то ли обижается – я уже не способен понимать. – Ну и хорошо! Если тебе так сильно тяжело… Пошел ты! Слабак!
Издаю сдавленный смешок. На самом деле это все, что угодно, но не веселье. Просто сжатый вибрирующий воздух, который покидает мое разодранное нутро.
– Выпусти меня, – толкается к двери.
– Как сюда попала, помнишь? – включаю в ответ козла. – Обратно только так, – указываю направление между сидений. – Гоняться за тобой по лесу охоты ноль.
– Да ты… – скрипит зубами.
Рывком в проход бросается. Я еще возьми и ляпни:
– Не забудь свою любовь, – достаточно вежливо трусы ей подаю.
Тупой юмор, знаю. Справляюсь, как могу.
Любомирова же хватает эти несчастные обконченные трусы и лупит меня ими по морде. Сцепляя зубы до скрежета, молча терплю. Хотя кровь моментально вскипает.