Ренат Ильдарович Бойко: Даже с наступающим отца не поздравишь? Заканчивай обиженного корчить. Не хочешь возвращаться в квартиру, будь добрым съехать от старика. Иначе я его вместе с тобой на улицу вышвырну. Орла из себя строишь, а гостей в моем доме принимаешь! Потому как, если ты забыл, кому принадлежат преподавательские ЖК, напоминаю – тоже мне. Здесь все мое.
В ушах моментально возникает звон. Разрывает башню, как ядерная установка. Не помня себя, вообще никак не контролируя, подрываюсь на ноги и направляюсь к выходу из квартиры.
Сунутый в карман джинсов телефон вибрирует. Вероятно, ответ от Вари приходит. Но я не в состоянии его сейчас прочесть.
Сдергиваю с вешалки куртку. На вопросы и суетливое мельтешение Курочкина не реагирую. Не способен. Гасит меня изнутри так, что дышать не могу. Все системы подрывает.
Выскакивая на улицу, благодаря морозу, ненадолго прихожу в себя. Отрезвляет и ощутимо сотрясает. Но через мгновение организм справляется, разгоняя быстрее кровь. Не просто терморегуляцию выравнивает. Снова топит на максимум так, что кожа горит, и тело устойчивость теряет. Меня порядком так шатает. Взгляд кровью заливает. Сознание непрерывно и оглушающе бурно мотает какие-то воспоминания, обрывки мыслей, новые, сырые, скоропалительные решения.
Ноги исполнительно несут в нужном направлении. Ни очередная непогода, ни километры не помеха, когда собственная кровь – та самая биологическая жидкость, полная ненавистных генов – обращается в яд. Он и гонит домой. По пути еще не осознаю, что собираюсь сотворить. Безусловно, не просто в дьявольскую рожу отца взглянуть. Знаю ведь, что ничего это не изменит. Никогда он не попустит свое долбанутое желание управлять моей жизнью. Прямо или косвенно будет уничтожать.
Дверь с грохотом влетает в стену. Угрожающе звенит зеркало. Тяжелые шаги гулко проносят меня по глянцевому полу.
Застаю отца с мачехой в гостиной у гребаной елки – искусственного дерева, которое знакомо мне с детства. В одиннадцать лет от удара отца я влетел в колючие ветки и, перебив треть уродских украшений, свалил всю громадную конструкцию на пол.
Сейчас мне хочется повторить что-то подобное намеренно. Только уже обратным храпом – швырануть в долбаное дерево отца. Ядовитая кровь упорно гонит по венам, впервые рождая опасение, что я такой же подонок, как и отец. Возможно, никогда не смогу быть нормальным. Потому что в это мгновение мне охота его убить. Самым жестоким способом.
– Какого ебаного черта тебе снова от меня надо? – выдаю ором. – Чё ты постоянно лезешь ко мне? Какие у тебя опять проблемы? Какое имеешь ко мне отношение сейчас? Старик не угодил? Я свалю, конечно, чтобы не подставлять, – киваю, больше самому себе. На ходу принимаю решение. – Что дальше? Что еще ты, блядь, придумаешь? Ведь ты никогда не уймешься!