Кричу, когда собравшееся напряжение, наконец, мощным ударом, словно молния, разбивается.
Раскат удовольствия на долгое мгновение ослепляет и оглушает, но финальные толчки и рычащий стон Кира я все-таки слышу. Конвульсии, которые сотрясают его тело, пока он изливается внутрь меня, вызывают у меня инерционную пульсацию. Я чувствую его раскаленную содрогающуюся плоть. Ощущаю, как он наполняет меня своим семенем. И как некоторое количество спермы выплескивается наружу, потому как Бойка никак не может прекратить движение. До последнего догоняется.
Только раскидав все силы, отрывается от моих губ, резко вдыхает и буквально падает на меня. Скользнув ладонями по столешнице, в какой-то момент ловит равновесие. Но голову от моего плеча не отнимает. Дышит так часто и горячо, что меня через ткань халата обжигает.
– Пиздец, скачка… – хрипит он. – Вот это я понимаю… Любовь.
– Любовь? – машинально повторяю я таким же сорванным голосом.
– Ага… Теперь точно воскрес… Живой…
– Живой? – переспрашиваю и сдавленно смеюсь.
Бойка поднимает голову.
Красный, мокрый от пота, волосы торчком, взгляд безумный.
– Живой, киса родная… Живой! – выкрикивает, как победитель. И тут же изнуренно выдыхает: – Ух, блядь…
– Без «блядь», – больше шутливо его ругаю.
Ухмыляется, но принимает во внимание.
– Ух-х-х… – тянет басом. – Без «блядь», конечно.
– Бойка!
Дальше возмущаться не дает. Перехватывая мои руки, зачем-то заводит их мне за спину.
– Люблю тебя, киса, – закрывает рот своим ртом. Не целует, просто припечатывается. Отрываясь, в глаза смотрит и снова повторяет: – Люблю.
Я, безусловно, не могу не ответить.
– И я тебя люблю, родной, – рвется это признание из самого сердца.
– Живем, – подытоживает Бойка. Еще раз прижимается к моим губам ртом. Протяжно выдыхает. А после сражает до нового приступа хохота вопросом: – А че там, пожрать что-то осталось?
Ставку на максимум, родная. Поднимаю. Принимай.
© Кирилл Бойко
– Не будешь ты курить, я сказала, – задушенно тарахтит Варвара и, выдернув у прихуевшего меня сигарету, рвет ее на ошметки.
После смотрит вызывающе.
Я закипаю. С трудом сглатываю, чтобы толкнуть все свое дерьмо обратно. На автомате прячу руки в карманы широких спортивок.
– Справилась? – выдыхаю глухо.
– А ты что думал? – звенит в ответ моя ненаглядная. – Месяц назад легкое оперировали!
– Правильно. Месяц назад, – расставляя акценты, тоном слегка жещу. – Норма уже. Я в норме.
– Ничего подобного. Я тебе себя гробить не позволю! Ты за меня волнуешься, а я – за тебя. Пойми ты!
– Сравнила!
– Все правильно сравнила! Но ты же чисто из своего ослиного упрямства будешь гнуть в другую сторону.