Варя просто влетает с бригадой в лифт, а я остаюсь.
Говорил ли я, как ненавижу больницы? Больше всего на свете! Долгие минуты ожидания законных пару лет жизни отбирают. Не знаю, из-за чего конкретно меня так штормит... Раскидывает на куски, усидеть на месте не могу. Прижимая ладони к губам, таскаюсь по чертовому коридору, пока перед глазами все не расплывается, а в голове не сбоит последняя плата.
Ничего не угрожает единственному родному мне человеку. А на остальных должно быть насрать. Жаль, конечно. Чисто по-человечески сочувствую. Тупо, как чужим. Ничего более. По другим причинам шманает. В первую очередь, потому что не вижу Варю. Остальное осознать не могу – мраком скрыто.
Какой-то мужик, решив, что у меня, потерянного, как и у него, жена рожает, зовет перекурить вместе. Но меня даже никотин сейчас ни хрена не манит. Мотая головой, отказываюсь.
Наворачиваю и наворачиваю круги у лифтов. Наматываю такое количество энергии, что впору взлететь. Да только сердце тяжелое. Тянет к полу. Прибивает. И плевать мне «на вертолеты», остановиться не в состоянии.
В какой-то момент просто вынужден отойти в сторону – везут новую «экстренную», суету творят. Отхожу и отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть того, что на повторе ситуации вызывает слишком острые эмоции.
Наклоняя голову, хрущу на нервах пальцами.
А потом… На мобилу прилетает «входящее». От нее. На автомате опускаюсь в ближайшее кресло. Руки странно дрожат, пока снимаю блок и открываю приложение.
Впиваюсь воспаленным взглядом в экран и резко выдыхаю. Сердце теряет силу и ритм. Вместо него грудь разбивает какой-то маятник.
Варвара Бойко: Анечка, 2460 г/43 см.
Мелкий сморщенный комок лежит у Вари на груди. Улыбается она не просто на камеру. Счастливо, я-то знаю, как это. Бережно придерживая ребенка ладонью, на одном снимке смотрит в кадр, а на втором вниз – на нее.
Меня же… Меня, блядь, парализует.
Анечка… Анна? Аня?.. Нюта…
Из глаз просачивается какая-то скупая, но дико жгучая влага. Даю себе пару секунд, чтобы продохнуть и уронить на дно души все, что подперло горло. А потом грубо шмыгаю носом, моргаю и набиваю ответ.
Mr. Бойка: Умница.
Заюзанное розовое сердце следом. Оно всегда первое, всегда наготове. Все выдержит.
Потому что… Больше не первый. Главный.
[1] Здесь: двадцать тысяч долларов.
Спасибо за все, что ты делаешь…
© Варвара Бойко
– На двух первых УЗИ не смогли сказать пол ребенка. Прятался. Но Ренат был уверен, что сын… – тихо рассказывает мама, пока я, замерев у пеленального столика, пытаюсь понять, как правильно надевать подгузник. Малышка такая кроха, а Бойка, похоже, не тот размер купил. Хотя на упаковке и пишется, что с нуля. Может, проблема в том, что она недоношенная? Мы с Киром не подумали, а у мамы что-то спрашивать бесполезно. Она в нашу сторону даже не смотрит, а если и смотрит, будто сквозь нас. Говорит, по большей части, сама с собой. Мне даже немного жутко. Выглядит ведь, как сумасшедшая. – На последнем УЗИ увидели… Он та-а-ак расстроился… – сипит и срывается.