– Ты – легенда, – нередко говорит Варя, нахваливая за какие-то там заслуги.
Имею вес в своей сфере, конечно. И что? Всех путей и решений все равно не знаю. Я просто знаю дорогу домой. Вот этой информацией и владею на максимум. По этой траектории двигаюсь. Все остальное получается попутно и косвенно.
– Ой, папочка… – вздыхает радостно Нюта, едва вхожу в детскую. Соскакивает с кровати. Только и успеваю присесть, влетает мне в грудь. Упираемся лбами, я улыбаюсь. А она, гладя ладошками мое лицо, очень серьезно и выразительно щебечет: – Родной. Родненький. Любимый! Ты где был? – округляя глаза, разводит и сотрясает в воздухе руками. Из всего делает событие. Выглядит забавно, не могу не смеяться. Только дети умеют настолько ярко выражать свои эмоции и расставлять при этом нужные акценты. – Я проснулась и жду, жду…
– Но ты же знала, что я приду?
– По-любому!
– Ну вот, – усмехаюсь и касаюсь малыхиного лба губами.
Каждый раз ощущение, будто солнца коснулся. Жжется, но приятно. Оторваться трудно.
Из соседней комнаты доносится слабое кряхтение, а пару секунд спустя уже раздается пронзительный крик. Вера – не Нюта. Вот она дает нам жизни! До ее рождения мы даже не знали, что дети способны так выдавать. Чаще всего и спать она вместе со мной под утро отправляется. Пять-шесть часов от трех после полуночи – единственное спокойное время в нашем доме. Кажется, много, но, поверьте, она потом за оставшиеся восемнадцать так наверстывает, что мало никому не покажется.
Варя заверяет, что гены исключительно мои. Да я и не спорю. Пусть будут все мои. Можно подумать, сама Центурион без генов меньше моя. Ни хрена подобного. Моя полностью. И Нюта моя. Бесспорно. Все мои. Родные.
– Давай, Нютик, – подхватываю ее на руки и поднимаюсь. – Пойдем за Верой. И будем умываться.
В пользу того, что выступление показательное, свидетельствует тот факт, что Вера замолкает, едва мы с Нютой входим в ее комнату.
– Па-па-па-па, – стоя в кроватке, на радостях бьет ладошками по перилам и топчет ножками.
– Я здесь, сирена, – подхватываю ее свободной рукой и прижимаю ко второму боку. Целую в макушку. – На месте, родная. И я, и Нюта – здесь.
– Она голодная, – авторитетно заявляет старшая сестра. – Я тоже.
– Сейчас умоемся и будем кушать.
– Ма-ма-ма-ма… – продолжает тарабанить Вера.
– И мама на месте. Уже готовит для нас завтрак, – говорю по пути в ванную. – Скоро увидимся.
Управляемся быстро, опыт сказывается. Ну и то, что старшая более терпеливая, чем младшая.
– Я тебе помогаю? – то и дело повторяет Нютик.
– Да, ты молодец, – хвалю, конечно. Знаю, как это важно. Даже за ерунду всегда и во всем хвалю. – Ты моя умница.