— Виточка, папа устал… Давай ему лучше сказку почитаем… — заметила Елена, поглядывая на Луку чуть настороженным, но таким же влюбленным, как всегда, взглядом.
— Точно! Сказку! Только не я! — тут же выпалила Ева. — Я тоже устала! — Она нырнула к папе под руку, пристраиваясь под одеялом, шебуршась, толкаясь и готовясь слушать, а Лука еще больше расслабил галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки, пристраиваясь вздремнуть. Должно быть, со стороны они выглядели как образцово-показательная семья. Сегодня ему и правда не хотелось думать о том, что это не так. Главное, что Ева находилась сейчас здесь, совсем рядом, живая и здоровая, в тепле его объятий. Только внутри, в фоне, все равно постоянно ныла тупая боль и все еще не утихшая злость на Кристину. Она должна была его выслушать, потому что чувствовала то же, что и он — это притяжение, от которого срывало крышу, эту едва различимую дрожь от нетерпения увидеть друг друга, эту волну тепла и нежности, которая накрывала всякий раз, когда они оказывались рядом.
Елена начала читать какую-то книжку, пристроившись в кресле, и под звуки ее мелодичного голоса он вырубился практически сразу, уморенный и теперь убаюканный. Сквозь сон он какое-то время чувствовал, как копошится Ева, но вскоре и эти ощущения исчезли.
Дождавшись, когда и дочь, и муж уснут, Елена встала и долго смотрела на этих двоих тревожным любящим взглядом, затем выключила свет. Потом по ее лицу прошла судорога боли и страха. Она сглотнула и облизала губы, обернувшись к одному из стульев у большого круглого стола рядом с окном. На нем висел пиджак Луки, и она уже давно его заметила там и все вынашивала в душе ужасающую и в то же время не дающую покоя мысль. В пиджаке был его телефон. Он, конечно же, был запаролен, но когда-то давно она чисто случайно заметила, как муж разблокировал его, и запомнила эти цифры. Эта информация казалась ей в общем-то бесполезной поначалу, но в последнее время обрела особый смысл. Она должна была все о нем знать. Ее грызли черви сомнений. Еще недели две назад она добралась до его телефона, пока Лука был в душе, ввела пароль, но за ним телефон затребовал еще пин-код. Для того, чтобы выяснить и его, ей пришлось изворачиваться и подгадывать удачный момент, вертясь у мужа за спиной, например, подавая ему кофе, наливая чай или предлагая какое-то блюдо. Теперь же она стояла, борясь с собственной совестью с одной стороны и страхом с другой. Вдруг она узнает то, что ей вовсе не понравится? Как потом с этим жить?..
Тем не менее, ноги сами повели ее к стулу, на котором висел пиджак. Скользнув пальцами во внутренний карман, девушка вынула гаджет, тут же развернулась спиной к кровати, на которой лежал муж, и прижала телефон к груди. Сердце стучало, как бешеное. Она чувствовала себя ничтожеством и воровкой, но останавливаться не собиралась. Каким бы облегчением это стало — не найти там ничего подозрительного, ничего порочащего… Она бы смогла, наконец, вздохнуть спокойно… любить его еще больше…