— Я не думаю, что это возможно…
— Пусть за вас подумает администратор.
Дверь, очевидно, захлопнулась перед носом у портье, а Лука зашел в ванную, взял стеклянную мыльницу вместо пепельницы, выбросив мыло в мусорку, и вернулся в постель, где Кристина лежала на боку, изящно вытянув одну бесконечно длинную стройную ножку и подтянув к груди вторую. Сама устроилась на своей подушке, а его подушку обняла рукой и зарылась в нее лицом. Лишь один глаз поглядывал на него из-под светлых разметавшихся локонов.
— Хочешь, чтобы нас выставили из гостиницы в четыре часа утра в таком вот виде? — усмехнулась она.
— Завтра я увезу тебя в другой отель.
— Вот как… Там все ведут себя подобным образом? — девушка невольно улыбнулась, хотя совсем не привыкла, чтобы ею так легко распоряжались. Когда Лука уселся на постели, опираясь о спинку, и закурил, она забросила подушку к нему на колени и улеглась на нее головой, уютно свернувшись калачиком на боку. Его рука прошлась по ее голому плечику и стала неспешно поглаживать, вызывая приятные мурашки. — Вообще-то мне и здесь нравится, — сладко нежась, заметила она.
— Там тебе понравится еще больше. Снимем люкс и не будем выходить из него как минимум неделю.
Она улыбнулась вновь.
— Чем же мы будем заниматься целую неделю?
— Обещаю, скучно не будет.
Девушка перевернулась на спину и подняла на Луку лицо. Его рука переместилась на ее животик, продолжая поглаживать ее тело от низа живота до вставших твердыми столбиками сосков. Она вовсе не была против такого бесстыдного обращения. Лишь довольно потягивалась, разве что не урчала, как кошка. Сделав еще две глубоких затяжки, он отложил сигарету, отбросил подушку и притянул Кристину к себе на руки, целуя в нос. Его пальцы зарылись в ее волосах, нежно расчесывая локоны, губы на несколько секунд поглотили ее ротик — собственнически, нахально, будто она вся целиком всегда принадлежала ему, и ее можно было брать, когда и как он пожелает. От этого волнующего осознания уши и щеки у нее приятно горели огнем, и из груди почему-то рвалась какая-то волшебная мелодия, словно она превратилась в динамик.
— Что ты там пела о любви на немецком? — вдруг спросил он, вновь удерживая ее голову за волосы своим любимым приемом и страстно лаская горящим взглядом ее всю.
— Тебе же не понравилось! — с упреком усмехнулась она.
— Просто любопытно, — не спускал с нее глаз он, поглаживая ее губы большим пальцем.
— Любовь создаётся из отваги,
Не раздумывай долго,
Мы полетим на огненных колёсах
Сквозь ночь, направляясь в будущее… — перевела она часть песенки и замолчала, внимательно глядя ему в глаза и закусывая губу. Он тоже смотрел на нее, внимательно вглядываясь в черты и в сотый раз обводя потемневшим от желания взглядом ее всю. Так что даже сердце замирало.