— Замуж тебе пора! Чтобы дети дурью маяться не давали. Ну да ладно… работай уж, — махнув рукой Вальтер поменял позу, с трудом сдержавшись, чтобы не вздохнуть. Глазница на последней стадии заживления так чесалась, что хоть волком вой! С пальцами было куда проще — те хоть потрогать можно было. Вон последние фаланги уже пробивались из повязок. А вот глаз…
А меж тем, Эльвира, девушка, что прибыла сюда в числе первых из ордена, начала осматривать старика. Первым делом напоила водой, прощупала пульс, посмотрела в зрачки, после чего убежала за лекарствами и бульоном. Накормила, дала медицинскую алхимию, обезболивающее, и начала делать перевязку. Времени по ощущениям было уже к пяти утра, так что в самый раз.
— Ох! — отняв влажный от сукровицы и выделений тампон, свернутый из мягких тряпок белого цвета, девушка весьма удивилась. Выдранные куски мяса стремительно нарастали новой тканью, а общая площадь повреждений уже уменьшилась вдвое. — Как быстро всё заживает… не так быстро, как у вас, господин, но всё равно невероятно!
— Мастеров очищения моего уровня трудно убить, — улыбнулся вдруг пациент, — А когда за ним ухаживает такая очаровательная красавица, мы и вовсе почти бессмертны.
— Ой, скажете тоже, — смутилась Эльвира, улыбнувшись в ответ. А старик-то оказывается ещё не такой уж и старик! Взглянув украдкой на реакцию Вальтера, и не заметив его недовольства, девушка едва слышно грустно вздохнула. Носить печать очищения было одновременно и приятно и грустно. Ведь она всей душой и телом была предана Вальтеру Кёнингу именно из-за неё! А ещё меньше уставала, всегда была в прекрасном настроении, и даже меньше болела, несмотря на позднюю осень. А уж про полное отсутствие конфликтов и злоупотреблений силой в рядах таких как она, и вовсе нечего говорить. Сплошные плюсы!
Однако из-за той же печати она, как и сотни женщин ордена, была недоступна для её господина, поклявшегося не притрагиваться к таким женщинам. И столь благородный его поступок печалил их так же сильно, как и радовал, заставляя всё чаще грустить. Но при этом издали восхищаться этим мужчиной могла каждая из них! И никто не чувствовал себя обделённой или обиженной — ведь будь иначе, обязательно бы начались конфликты на этой почве.
— Теперь ваши раны, господин, — убрав куда подальше старые повязки и вымыв руки, попутно отерев их спиртом, Эльвира приготовилась поработать и с самим бывшим бароном.
Оборот за оборотом ткань спадала с его тела, открывая полностью восстановившуюся плоть, покрытую розоватой кожей. Руки и остальные раны на теле зажили окончательно всего за три дня! С глазом было сложнее. Он уже вырос, но всё ещё не мог чётко видеть — очевидно процессы регенерации ещё не кончились полностью. А зрачок был не золотисто-красного цвета, как правый, а старого голубого.