Но как взошёл этот великий город на вершину своей славы? Что помогает ему удержаться там? Почему ни один город из соседних стран не может составить этому колоссу конкуренцию?
Ответ на этот вопрос знала даже самая последняя собака в самой утлой хибаре за стенами города.
Хашанапур, да славится его имя в веках, начинал как мировой центр по обучению рабов. Сначала обычных, простых и незатейливых трудяг, но постепенно, вслед за спросом, индустрия расширялась и усложнялась, пока не стала искусством высочайшей пробы. Уже не просто какие-то там рабы, но и слуги, выученные в университетах города, считались наилучшими на всем Фиоле. Преданные и умелые, они расхватывались как горячие пирожки, а те, что получали высшие оценки в ходе обучения, нередко служили причиной военных конфликтов, заговоров и интриг. А иногда были и организаторами.
Ну и, конечно же, сексуальное рабство занимает львиную долю усилий местных мастеров. Девочки, мальчики и представители прочих полов самых разных рас свозятся в Хашанапур, чтобы через несколько лет выйти из стен его учебных заведений великолепными украшениями гаремов и лучших публичных домов мира. Здесь знают подход ко всякой расе и виду, от обычного, простого, ничем не примечательного человека, которого везде много, до карниворийского драконида, чье немногочисленное племя проживает на вулканическом архипелаге Ардюль-Хурба.
Никто не мог угнаться за Хашанапуром в умении обучить юное существо всем необходимым покупателю (или заказчику) навыкам! А так как спрос на подобное пребудет в веках, то в веках пребудет и слава этого огромного торгового города, богатого столь умелыми мастерами и давними традициями!
…или нет.
Легкий дымок в портовом районе? О, это вовсе не поджог. Просто там обретается множество торговцев уличной пищей, что готовят её прямо на месте, соблазняя запахами печеного и жареного сходящих со своих кораблей матросов. В данный момент некая сила сдёргивает с места этих продавцов свежеподжаренной вкуснятины, нередко сшибая их переносные жаровни и мангалы, а угли, как известно, могут далеко улететь и много куда закатиться. Скоро дыма и огня станет больше, намного больше.
Правда, те, кого это должно волновать в первую очередь, отнюдь не волнуются по этому поводу.
Они бегут.
Бегут матросы, бегут их капитаны, бегут стражи порядка и торговцы едой, чьи жаровни пострадали от чужих пинков. Они все дружной расходящейся волной бегут опрометью в глубины города, исходя криками, воплями, стонами, возгласами и прочей паникой. Звуки, периодически вырывающиеся из глоток бегущих, побуждают тех, кто с удивлением и потрясением смотрит на весь этот процесс, немедленно присоединиться к происходящему безобразию, повторяя услышанное и, конечно же, давая драла во всю возможную прыть.