Пришлось быстро от него делать весла, опережая местных жителей, отплывающих кроссом. Пара местных колдунов при виде нас решила живыми нам не даваться. То, что они нам не нужны, заклинатели не признавали. Затем был еще один. Опять паника, шок, трепет, разбегающиеся люди, кони и звери. Мы снова удрали, не желая, чтобы из-за нас были жертвы. Подобное повторилось еще несколько раз, пока мы искали ну хоть какой-нибудь островок с пофигистичным населением, как вполне уже получалось. Нет, «Пираты мутной лагуны» наводили страх, ужас и панику, хаос и пагубу. Это было плохо. Мы страдали без супа, свежего мяса, хлеба, пива, вина, копченостей, специй, нового нижнего белья, опресняющих гигиенических кристаллов и простого человеческого общения.
Наконец, Тами родила здравую мысль — Хашанапур! Огромный город, где все поклоняются золотому тельцу! Там живут и торгуют сплошные подонки, гады и сволочи. Работорговля и наркотики на каждом углу! Нам же только хлам распродать с паладинов повергнутых, да жратвы себе купить с алкоголем! Не можем мы без последнего строить конструктивных планов на жизнь будущую.
И вот он, Хашанапур, мировая столица разврата, веществ, рабов, бандитов, кредитов и ипотеки… дымится. А, нет, уже местами вполне себе горит. И жрица с пианиной по мостовой…
Не вынесла душа Героя позора мелочных обид, от чего я и отдал приказ предать хашанапурскую гавань грабежу и потоку, завернув корабль назад на прикол. Ну а уж шмонать соседние суда девчонки и сами догадались как-то. Интересно, кто их этому научил?
— Я больше не вынесу! — с испугом поведал окружающему пространству Веритас, натягивая канаты, которыми был пришпандорен к сходням. Спонсором испуга корабля была Саяка, возвращающаяся из раскрытого загона, откуда выбегали радостные гуси. Подмышками у великой мудрицы скорбно блеяли два чёрных козла, которые, по своей природе, вроде бы должны издавать другие звуки.
— Баранов берем, а пианино — нет! — одной фразой был успокоен корабль, обрадована бывшая ведьма и доведена до истерики блондинка, таки допёршая инструмент до корабля. Персонально для госпожи Шлиппенхофф я пояснил, — У нас на пианино всё равно никто играть не умеет!
К этому момент всё девичество из «пиратов мутной лагуны» уже собралось вокруг притараканенного музыкального инструмента, скорее всего, в надежде простить и понять нашу подругу-целительницу, от чего вещающий с верхотуры я казался сам себе вполне начальствующим и важным.
— Как это никто! — возмутилась Матильда, — А Мимика?!
— Точно! — ударил я себя кулаком по раскрытой ладони, — Самое главное!