Взяв в руки ложку, я приступил к первому и сам не заметил, как миска показала дно. Затем пришла очередь колбасок и пюре, перемежающегося кашей. Ну а когда я уже пригубил кваса, жизнь вообще казалась мне прекрасной.
— Ну как вам моя еда, брат?
Я приоткрыл один глаз, разглядывая возвышающегося над столиком подтянутого усатого мужчину в необычной для владельца подобных заведений дорогой белой рубашке с вышивкой.
— Благодарю, у вас отлично кормят, — отозвался я, сопровождая слова кивком.
— Рад, что вам понравилось, — довольно улыбнулся тот, не скрывая радости от похвалы. — Но вообще-то я по делу, брат…
— Называйте меня Рик, хозяин. И можно просто по имени, не такой уж я важный служитель, — ответил я, указывая на рукав с нашивкой.
— Брат Рик, — заметив, что я не против разговора, мужчина сел ко мне за стол. — У меня к вам дело как раз по вашей должности.
Я улыбнулся и, знаком показав собеседнику подождать, махом допил квас. Утерев пену, осевшую на отросшей щетине под носом, кивнул:
— Я вас слушаю.
Подвал освещался тусклой лампой. Но этого вполне хватало, чтобы разглядеть сидящего в углу мужчину, закованного в цепи с крупными звеньями. Широкий металлический ошейник не позволял ему опустить голову, и злые глаза глядели на нас с вызовом.
Хозяин постоялого двора кивнул охраннику, сторожившему пленника, и тот покинул нас, чтобы вернуться с раскладным столиком и табуретом. Хозяин положил бумагу и ручку с чернильницей.
— Прошу, брат Рик, — кивнул он мне на сидение.
Пока я занимал свое место, хозяин прошел к стене подвала. Скрипнула дверца небольшой печки, и владелец двора занялся разведением огня. Через минуту его возни пламя разгорелось, и по подвалу потек приятный запах хвои. Закончив с печкой, хозяин бросил в огонь щипцы и пару штырей на длинных рукоятях.
Отказываться от допроса я не стал, это вызвало бы вопросы. Задокументировать показания разбойника — одна из обязанностей клерка, которым я прикидывался. Да и послушать, что скажет захваченный разбойник, могло оказаться полезным.
Закованный в цепи мужик презрительно скривился, показывая, что его ничуть не пугают постепенно накаляющиеся инструменты пыток. Впрочем, судя по количеству шрамов, возможно, для него это не первый раз.
— Брат Рик, — обратился ко мне хозяин, чьего имени я так и не спросил.
— Я готов, — макнув ручку в чернила, отозвался я. — Можем начинать, я потом перепишу начисто, как полагается.
— Как будет угодно, я позже предоставлю вам подходящую комнату, — хмыкнул тот.
И мы начали.
Действовал хозяин весьма профессионально. Пленник держался недолго, достаточно быстро перейдя от гордого молчания к крикам и проклятиям, а после и к признаниям.