Стайка имени сиреневой смерти недоуменно переглянулась, но решила, что грешно отказываться от предложенного и, послушно, принялась грызть ножки стола и кресел.
Остальная часть малышей уже давно разбрелись по кабинету во все стороны. И теперь изо всех углов слышалось умилительное чавканье, треск тканей и хруст дорогой древесины.
— Убери их! — взвыл Демон.
— Они же меня съедят! — прохрипел Рей.
— Значит их ты боишься, а меня уже нет? — шипел Гиён.
— Вы меня точно живьем жрать не будете! — отбивался брат- У Вас слишком изысканный вкус для этого!
— Не смей мне так нагло льстить в такой обстановке! — рявкнул Бальтезар, ногой сбрасывая с кресла особенно ловкого котенка и одновременно пытаясь скинуть на пол мужчину.
— Я всегда готов высказать Вам свое восхищение, мой Гиён! — жался к стенке Рей, ногами отбиваясь от брата.
— Даже не вздумай поднимать на меня ноги, смертный! — пыхтел Демон.
— Ну, все мы смертны пред зубами вьёльтов, мой господин! — уворачиваясь из последних сил, отвечал мужчина.
В это время стол под ним, внезапно, закончился и средний Оноре всем телом рухнул на пол. Котятки на мгновение замерли. Затаились и Демон с Реем.
Вдруг, сладкий пушистик поднял ушки и сделал первый маленький шажок к лежащему телу. С визгом, достойным Банши, мужчина буквально подлетел на метр над землей и, не прекращая верещать, бросился к дверям.
— Вернись, предатель! — орал вдогонку Бальтезар.
— Может я просто за помощью! — донеслось издалека.
И в кабинете снова стало почти тихо. Если не считать легкого хруста и возобновившегося чавканья.
На своей стороне зеркала я со стоном вытерла выступившие от смеха слезы, переводя дыхание. Я так не смеялась, наверное, никогда! стоило мне посмотреть на пищащего на кресле Демона и смех возвращался снова. Живот уже реально болел от спазмов.
А тем временем, обстановка в кабинете накалилась до предела. Подгрызенные ножки кресла не выдержали веса своего хозяина и отказались держать его на высоте. Гиён взвизгнул и шлепнулся задом на пол. Вовремя прыснувшие в разные стороны котята теперь, с интересом, крались обратно, дергая ушами и принюхиваясь. Могучий демон заскулил и сжался в компактный комочек, готовясь к неизбежному…
— Ай-яй-яй, кто тут проказничает? А ну иди на ручки, моя пусечка! — приговаривала я, собирая в охапку шебаршащие комочки.
Комочки довольно жмурились, получая свою порцию почесончиков и замирали.
— Вот, мое солнышко! Ты зачем так много ковра скушал? А если животик теперь заболит? — мурлыкала я- Вот этот наш пушистенький животик!
Демон приоткрыл один глаз: