Стук повторился, и я поежилась, понимая, что совсем не желаю подходить к окну. Да только та моя черта, которую называют любопытством, вытолкала из теплой постельки и направила к окну, вооружив меня одним телефоном.
Открыв функцию «фонарик» и зажав на нем палец, готовая действовать и ослепить вампира, подкралась к окну, потянувшись к тонкой шторе, служившей преградой между мной и подозрительно тонким стеклом. Подождала, сама не знаю чего, а когда стук, уже более требовательный, повторился снова, решительно отдернула шторку и, врубив фонарик, направила его рассеянный луч прямо в окно, надеясь, что вампир испугается и улетит.
Миг, и тишину огласил вопль. Вполне себе человеческий такой. В стекло ударило с силой и я, отпрянув прочь, успела увидеть, как за окном мелькнули огромные крылья, которые, впрочем, никак не могли принадлежать летучей мыши, а вот птице, так вполне.
— Бог ты мой! — воскликнула, выключая свет в телефоне. — Там что за окном птица-говорун была?
Но не успела развить мысль дальше, когда на подоконник по другую сторону окна, упало что-то тяжелое и в окно ударили уже без прежней любезности.
— Изыди! — Я пожалела, что у меня в арсенале нет флакончика со святой водой. Вот теперь надо обязательно сходить в ближайший храм и набрать домой, чтобы было.
Приподнявшись, сделала очередное безумие, когда снова встала и убрала штору, выглянув наружу.
Каково же было мое удивление, когда вместо ожидаемых жутиков, увидела на подоконнике просто птицу. Ну не совсем простую, а сову. Толстую, огромную, видимо, сбежавшую из зоопарка или частного питомника. Знаю, что есть люди, кто любит этакую экзотику, предпочитая крокодилов, львов и прочую живность привычным котикам и песикам. А после саги про небезызвестного мальчика-волшебника и того, кого нельзя называть, многие обзавелись подобиями Букли. И, кажется, одна из таких птичек, видимо, вырвавшаяся на свободу, зачем-то облюбовала мое окно.
Возможно, проголодалась и села на первый попавшийся подоконник в поисках помощи от людей? Я почему-то отвергала мысль, что птица дикая и пролетала мимо рейсом в близлежащий лес. Слишком уж настойчиво она долбила клювом по стеклу и косясь на меня желтым, почти цвета золота, глазом, совсем не испытывала страха.
— Лети отсюда, — я махнула рукой, пытаясь прогнать сову. — Мышей нет, мясо только в морозильнике. Устанешь ждать, пока оно разморозится.
Птица меня услышала. Стекло для совы не было преградой.
Да только не испугалась совсем. Еще раз тюкнула клювиком внушительных размеров, затем открыла его и…. сказала: