На следующий день по настоянию Джонатана и юристов мы все собрались в большом кабинете мистера Торнхилла. Я не очень понимала зачем я здесь, но секретарь обмолвился, что это касается и меня. Подумав, что, скорее всего, мистер Торнхилл отдал какие-то распоряжения по поводу учебы и оплаты (хотя не знаю, что там может быть еще — все и так оплачено), я прошла в кабинет.
Мать уже была там. Сидела с трагичным лицом, в черной брендовой одежде. Промакивала сухие глаза черненьким платочком, вытирая несуществующие слезы.
— Ах, моя дорогая, какое горе! — кинулась она ко мне.
Я с безразличием обняла ее в ответ. Мать была прекрасной актрисой, все ее спектакли удавались на ура. Вот и сейчас.
Вчера ночью она прилетела вся благоухающая и отдохнувшая. С ворохом новых вещей, что успела купить до закрытия доступа к банковскому счету умершего. Со мной поздоровалась весьма сухо, почти сразу ушла спать, сославшись на усталость после дороги.
Мы с ней даже толком не успели обсудить произошедшее. Но по блеску в ее глазах, я поняла, что она не очень-то и расстроилась. Наоборот, подмигнула мне и перед уходом сказала:
— Наконец-то, заживем, Ди.
Мне было противно это слушать. Она уже считала деньги, хотя тело мистера Торнхилла еще не предали земле.
Сейчас же она разыгрывала перед всеми безутешную вдову, гордо восседая посередине, хотя никакими узами они связаны не были. Мать просто была любовницей. Приживалкой, беспечно тратящей деньги направо и налево.
Алекс тоже тут был, рассеянно пялился в окно, думая о чем-то своем. На нем был темно-синий, почти черный костюм, аккуратно завязанный галстук. Не замечая ничего вокруг, он задумчиво проводил пальцем по нижней губе, уставившись во внутренний двор.
Мое внимание привлекли часы на его запястье. Нахмурившись, я смотрела на его руку. От локтя до пальцев. Не понимала в чем дело, хоть какая-то смутная догадка уже стучалась в кору моего головного мозга.
Мои попытки сообразить что к чему, прервал главный юрист. Тучный седовласый мужчина с бородкой, который восседал за столом мистера Торнхилла. Перед ним лежали разные бумаги, в том числе и завещание.
— Что ж, пора. Благодарю, что собрались. Еще раз выражаю соболезнования всем присутствующим, причина нашей встречи безрадостна и тяжела для вас. Прошу вас при анализе завещания не забывать, что это последняя воля усопшего, к которой необходимо отнестись с пониманием и благоразумием.
Он говорил что-то еще, какие-то общие фразы. Я не вникала. Джонатан, что сидел рядом с ним, почему-то все время смотрел на меня.
Встряхнув волосами, пытаясь прикрыть синяк, я напряженно ждала, когда все закончится. Находиться здесь мне было трудно.