В большом бассейне, обитом синей плиткой, от бортика к бортику плавал мальчишка, и я с завистью смотрела, как он рассекает прохладную воду (почему-то верилось, что прохладную). По моей и так липкой спине пробегали новые ручьи пота.
— Мистер Торнхилл! Поймал воровку! — возмущенно доложил на меня садовник.
Тот снял солнечные очки и выпрямился в шезлонге.
— Ты? — удивленно спросил он, а мне очень стыдно стало. Ощущение, будто я его очень подвела. Ну конечно, он меня узнал.
Молчала, потупив глаза. Мальчишка перестал плавать, повиснув на бортике и с любопытством уставившись на меня. А я изумленно узнала в нем вчерашнего ученика, с которым мы играли в переглядки через стекло.
В этот момент из раздвигающихся стеклянных дверей белоснежной виллы показалась женщина. Красивая и высокая.
— Что тут происходит? — ее резкий тон мне сразу не понравился. Красивые губы дернулись, едва она окинула взглядом мой внешний вид.
— Ничего особенного, что стоило бы твоего внимания, — ответил мистер Торнхилл, но садовник опять вышел вперед.
— Воровку поймал, миссис Торнхилл. Всю гуаву оборвать хотела!
Женщина в ужасе прикрывает накрашенный рот рукой.
— Милый, немедленно вызови полицию!
— Подожди. Это всего лишь ребенок, — возразил он.
— С ума сошел? Так к нам все отребье лезть будет, если будешь слишком мягкотелым. Диего вызывай полицию, — обратилась к усатому садовнику. Тот поспешил было в дом, но мистер Торнхилл остановил его.
— Я сказал не нужно. Это все решаемо.
— Какой ужас…
Я не понимала ни слова, только чувствовала гнетущую атмосферу. Слово в слово мне потом намного позже перескажет Диего. Когда я начну понимать этот сложный язык.
Честно, я уже обреченно думала, что за кражу гуавы меня упекут в тюрьму, как со стороны улицы мы услышали отчаянный крик моей матери.
— Диана! Диана! Где ты, моя девочка? — с надрывом, болью в голосе. Раздирает душу, пронимает до костей.
— Это ты Диана? — спросил Торнхилл. Немного ошалев от происходящего, я робко кивнула, услышав из его уст свое имя.
Он сделал знак садовнику, и тот побежал к воротам. Через минуту вернулся вместе с моей матерью. Она подбежала ко мне, вся взволнованная и растрепанная. И я ее не узнала.
Во-первых, ее внешний вид. Она умудрилась где-то помыть волосы, зачесать их в длинную чопорную косу. На лице ни пылинки, ни грязинки. Вид намного ухоженней, чем раньше. Одежда чистая, хоть и все та же старая и сильно поношенная.
Во-вторых, ее поведение.
— Я так переживала за тебя! Думала потеряла навсегда! Ну куда ты делась, моя родная! — так искренне всплеснула руками, что я даже растерялась. Заметив в моем подоле гуаву, она деланно вскрикнула и ткнула пальцем в мой подол. — Украла?! Украла, мерзавка?! Да как ты посмела?!