— Вам что-нибудь нужно?
— Да, стакан воды пожалуйста.
— Вода уже приготовлена на столе, как и легкий перекус. Снимать на видео запрещено. Я буду рядом.
С досадой обматерив его про себя, я вернулась назад. Не обращая внимания на воду на столе (она, конечно, мне была не нужна), я подошла к стеклу. Окошко выходило на круглый небольшой зал с позолоченной лепниной и мраморными колоннами. В середине этого зала уже стояла Серая Крыса, настраивал микрофон. Я была примерно на втором этаже. По кругу располагалось еще несколько таких окон, но стекла были непроницаемыми. Словно тонированными.
Кто там в этих комнатах? Продавцы или покупатели? Или вперемешку и те, и другие? Что сегодня будут продавать? Вопросов в голове была масса.
Но я этого так и не узнала. Едва Серая Крыса поблагодарил всех за присутствие, как мое окно потемнело. Я ничего не поняла.
Что за черт? Ничего не видно. В динамике раздался короткий щелчок, и звук тоже пропал. Что происходит?
Я бросилась наружу, охранник вновь встал напротив.
— Окно потемнело и звука нет, — сбивчиво объяснила ему.
Тот не выглядел удивленным.
— Картинка и звук для вас появятся только когда наступит ваш черед. Аукцион анонимный. Вы не можете знать, что продают другие.
— Ясно, — разочарованно произнесла я, и вернулась назад.
Быстро застрочила сообщения в общем чате мальчишкам, вкратце обрисовывая ситуацию. Было решено вызывать пожарных сразу, как только начнут продавать мой лот.
В глубине души я понимала, что нас ждал провал. Здесь слишком все было организованно. Все схвачено. Кто мы такие? Горстка учеников, решивших обмануть тайную и сильную организацию?
Но другого выхода я не видела. Мне хотелось хотя бы попробовать. А там будь, что будет.
Торги шли долго и утомительно. Я даже съела тот самый перекус, который сначала хотела вышвырнуть в помойку.
Когда мое окно, наконец, посветлело, и в динамике вновь раздался голос Серой Крысы, я сразу оживилась и подала сигнал мальчишкам, набрав Томми.
— А теперь дорогие друзья, вашему вниманию представляется следующий весьма интересный лот, вызвавший ажиотаж после первого анонса.
Я не хотела слушать это дерьмо, даже заткнула уши, глядя на динамик с ненавистью. Но мое сознание все равно ухватывало отдельные слова, от которых поднимались отвращение и тошнота.
«Невинная ученица английской школы», «нежный цветок», «робкая, но жаждущая внимания». Мне хотелось умереть от этих слов. Такая мерзость. А когда Крыса поднял деревянную резную рамку под стеклом и показал «товар», распятый булавками внутри, и добавил при этом, что «хлопковые трусики сняты насильно и на них еще остался ее запах», меня всю затрясло.