Пока он не очухался, я быстро произвел ревизию карманов поверженного врага. О! Молодец, нож принес, дальше дело техники…
Обрывками веревки я связал незадачливого конвоира, в рот кляп добротный запихнул, чтобы раньше времени панику не поднимал, моя куртка пришлась ему практически в пору, и, принарядив, я положил его в угол лицом к стене. Издали глянуть: лежит Стрельцов, накушавшись, отдыхает. Оставив все, как есть, я осторожно выглянул за дверь. Во дворе практически пусто, только малахольный часовой у покосившейся калитки мается, да мой Росинант у старой коновязи переминается, тревожно фыркая. Вот к нему и надо пробираться. Не оставлять же животину на съедение волкам.
Оглянулся на пленника. Лежит мешком, не шелохнется. Это правильно. Осторожно прикрыв дверь, я с оглядкой двинулся к коновязи. Вороной, почуяв меня, заволновался, тихонько заржал, видно, ему тоже не сладко в плену у нечисти. Часовой недовольно зыркнул в сторону коня, но проверять, почему тот не находит себе места, не стал.
В этот момент из дома вышел вожак, недовольно глянул в сторону амбара и зычным голосом крикнул:
— Грыз! Что ты там возишься? Карачун ждет!
А в ответ – тишина. Вожак нахмурился, мгновение подождал ответа, потом решил лично выяснить, в чем заминка.
Так, теперь ход конем. Пока вожак вытаскивал из амбара незадачливого конвоира, я вскочил на коня и, придерживая кепку, пустил его вскачь. А бедной животине только того и надо было, даже понукать не пришлось, чтобы через калитку перемахнул, лишь перекошенная морда часового между копытами мелькнула. За спиной послышался вой, взревел движок магбиля. А вот тут они просчитались, это на хорошей дороге магбиль коня обгонит, а здесь в горах вернее коня средства нет. Кто-то принялся стрелять, глупо и не точно, но погоня, как я и думал, быстро отстала. Кому нужен убежавший конь, когда из запертого амбара сыскарь сбежал! Вот на его поиски бросили все силы, стая оборотней рысью рассыпалась по горам, разыскивая беглеца. А все спасибо Азару, кабы не его кепка, вся свора сейчас у меня на хвосте висела бы. А так я, слегка потрепанный, но не побежденный, выбрался-таки из этого волчьего логова.
К замку добрался ближе к вечеру.
— Не слабо, — хмыкнул Мажеровский, оценив изменения в моей внешности.
— А пусть не лезут, — буркнул я, с трудом слезая с коня. Азар, хмуря брови, покачал головой и повел меня в сторожку. Не пугать же Эллину, правильно?
Выпив рог вина (или три, не помню точно), я отдался во власть Азаровых примочек и притираний. Его стараниями вскоре острая боль ушла, но навалилось оцепенение. Я слышал, как Азар медведем в сторожке возится, что-то сердито бормоча под нос, как Мажеровский склонился надо мной, встревожено расспрашивая тролля. Хотел было сказать им, что все в порядке, сейчас отдохну чуть-чуть и встану, но не успел. Навалился сон, бормоча что-то утешающее, и я благополучно отбыл в страну грез.