— Что за привычка двери ломать? Так заходи, чего уж там.
Дверь распахнулась от легкого нажима, мы вошли и увидели хозяина трактира, привычно восседающего за грандиозным столом.
— Какие люди! — радостно забасил Будимир, поднимаясь так, что тяжелое кресло за его спиной чуть не опрокинулось. Я невольно вдохнул поглубже, готовясь к горячим объятиям. Будимир от души хрустнул моими ребрами и обратил внимание на тролля, переминающегося за моей спиной. — А! Так ты и спящего красавца привел! — и не менее дружеские объятия достались недоуменно хлопающему глазами Азару. Будимир душа-человек.
— Будимир гостил у нас в ту ночь, когда ты, Азар, проспал хозяина, — пояснил я, заставив тролля смущенно потупиться. Заметив это, Будимир от души хлопнул его по плечу и добродушно сказал:
— Да не тушуйся ты, твоей вины в том нет.
— Будимир, нам нужна твоя помощь, — поспешил я перевести разговор на деловые рельсы.
— Э! Ты сразу о делах! — обиделся трактирщик и широким жестом пригласил нас к столику, приткнувшемуся в углу у окна. — Давай сначала выпьем, посидим. Дела подождут! Совести у тебя, Марк, нет, хоть бы раз заскочил просто так, по-дружески, — он ухватил пузатую бутылку, рука зашарила по столику в поисках штопора. — Я тут, можно сказать, пропадаю без душевной компании. Выпить хочется, а не с кем…
— Скорпио похитил Роксану, — тихо, но отчетливо сказал я, перебив Будимира. Тот на мгновение замер, словно его мешком пустым огрели, потом медленно поставил бутылку и так же медленно повернулся ко мне.
— Что?
— Ты не ослышался. Похитили Роксану и мне до зарезу нужно знать, где её держат. Пока не поздно.
— Что ж ты, паршивец, лясы точишь, когда такой человек в беде?! — возмутился Будимир. Добродушное выражение исчезло с его лица, скулы заострились, заходили желваки. Жесты стали скупыми, четкими, словно трактирщик сбросил временную личину увальня и вновь стал сыскарем, который вышел на тропу войны. Правильно говорят: сыскарь – это не профессия, это диагноз.
— Привез? — коротко спросил Будимир, усаживаясь за стол. Я молча подал сумку Роксаны. Будимир задумчиво покрутил её, разглядывая со всех сторон и словно взвешивая на руке, потом довольно кивнул: — Годится. Только, чур, не мешать. Вон в те кресла садитесь и ни звука. Стар я стал для таких фокусов, но ради Роксаны попробую.
Мы послушно замерли в предложенных креслах, напряженно следя за Будимиром. Мне и прежде доводилось видеть его талант в действии, а троллю в новинку, хотя, прислуживая чернокнижнику, пусть даже бывшему, наверняка и не такого насмотрелся.