В голове мелькнула догадка.
— Вас монах тоже в кристалле душит? — догнал чаровника у самых дверей мой вопрос. Мажеровский замер на месте, словно наткнулся на стену. Медленно оглянулся и взгляд, тяжелый, как смертный приговор, скользнул по моему лицу. Повисло неловкое молчание, будто я невзначай упомянул о веревке в доме повешенного.
— Нет, — сказал маг, словно выстрелил. По лицу пробежала судорога, маг явно хотел еще что-то сказать, но передумал. Махнув рукой, он молча вышел.
Глядя на захлопнувшуюся дверь, я задумался. По всему выходит, я правильно угадал, монах и Мажеровского мучает кошмарами. Ну, его то ладно, по штату положено. А мне-то за что такое счастье?
Я долго ворочался, влажные простыни сбились в неудобный ком, сон бежал прочь, напуганный роем назойливых мыслей. Шамбала, Тартар. Ключ универсальный. Что-то проскальзывает на границе сознания, какая-то подсказка, вот только уловить никак не могу.
Восток успел покрыться нежным румянцем, а предрассветный сумрак вытеснил в темные углы ночную тьму, когда я забылся тревожным сном, готовый проснуться при малейшем появлении кошмара. К счастью, Мажеровский оказался прав, монах больше не появился.
Утро нового дня я встретил, благодушно похрапывая.
Разбудил меня звук мерных трескучих ударов. Помянув не злым тихим словом «дятла», которому не спится, я покрутился еще минут пятнадцать, пытаясь снова заснуть. Но остатки сна разогнали солнечные зайчики, потешной стайкой ворвавшиеся в окно и запрыгавшие по всей комнате. В такое чудесное утро грех валяться под одеялом.
Аппетитно, до хруста, потянувшись, я поднялся с кровати. Солнечные зайчики успели загнать ночной кошмар куда-то в глубь подсознания, осталось лишь легкое ощущение, что я что упустил. Ладно, разберемся…
Закурив, я подошел к окну, сизый дым облаком потянулся к горизонту. Я поискал глазами источник шума. О! Вот он! Недалеко от конюшни тролль машет топором. Красиво работает! До пояса голый, торс перевит тугими жгутами мышц, загорелая кожа поблескивает на солнце, покрытая каплями пота. Седые волосы, перехваченные на лбу кожаным ремешком, космами спадают на плечи, развиваясь при каждом взмахе огромного топора. Седая же шерсть покрывает плечи и грудь тролля, придавая ему хищный вид. Довершают суровый наряд домотканые штаны невероятной ширины и мягкие замшевые сапоги.
Издали тролль показался похожим на беспощадного Волота. Был в древние времена титан с таким именем, с легкостью ворочавший горы. Эдакий за горло ухватит — заикой останешься! И дрова колет умело. Сперва два-три намечающих удара, а потом один, но от всей души, и чурбак осыпается вокруг колоды звонкими поленьями. Колода тоже впечатлила. Из векового дуба в два обхвата, для надежности стянута стальным обручем.