— Мне было интересно. Застань меня папочка под твоим столом…Как бы он меня наказал, — говорю все с серьезным видом, водя головкой по губам, глядя Маку в глаза.
— Ты… Сумасшедшая, Крис.
Притянул для поцелуя в губы. Его рука соскользнула мне на затылок, надавливая и возвращая меня на место.
За свою половую жизнь, я не многих баловала такими почестями. А если конкретнее, то только одного. Чисто попробовать. Но подергивание гинеталиями за своими щеками мне… Не понравилось.
А Макар, он…
Мне все нравится. Мне хочется его полностью. Если бы можно было его проглотить, я бы наверное и это сделала. Запах, вкус, гладкость кожи на моем языке.
С ума сойти.
А уж про выражение лица Мака я вообще молчу. Всю его суровость как рукой сняло. Вернее, языком слизало.
Хмурится, судорожно дергает глазами, облизывается, сжимая рукояти кресла. Мне пришлось постараться.
Обхватив мою голову обеими руками, собрал волосы, и спустил все мне в рот.
Погладил меня, как послушную, прилежную девочку.
— Ну так где?
— Кто? — удивился он, отъезжая на кресле в сторону, дав мне возможность выползти.
— Я отчетливо слышала свою фамилию. ЗА дверью.
— Это твоя охрана, милая.
— Что?
— Телефон нужно было отключить.
Кинулась к сумке. Черт.
— А где мой телефон?
— Сказал, что ты действительно заходила. Поскандалила и кинула им в меня. После чего ушла. Телефончик твой пришлось отдать.
— Твою ж мать. Это не мой был. А Карины. Я махнула, чтобы на всякий случай. Черт.
Мне сразу вспомнилось, что Кари переживала из-за Джина и его отморозков.
— А тебе не показался знакомым? Помнишь, когда ты только увидел Карину. За ней гнался…
— Паренек Данди?
— Странное у тебя сравнение. Допустим.
— Нет. Этот молодой. И взгляд…Типичный охранник. Но на всякий случай, я тебя провожу.
— Под венец? — я прильнула к его груди.
— Ты хочешь за меня замуж? — снова горячее и смешное удивление.
— Нет, — подумав выдала я, стараясь скрыть разочарование. Вот попробуй, разбери. Когда он серьезно. А когда издевается.
— И я о том. Поехали. — Непринужденный поцелуй в висок. Я даже подняла на парня глаза «чего творишь?»
К груди поднимался противный, давящий комок. Под ложечкой сосало.
Я ждала в коридорчике, пока Мак закрывал кабинет. Все таки такая сумма.
Мы двинулись к лестнице, держась за руки. Крепкая уверенная лапа, в которой спряталась моя царапка.
Большим пальцем водила по венкам и костяшкам. Грубоватые, шершавые, но такой теплотой от этих рук несет.
Раз ступенька. Два ступенька.
Голова закружилась.
Повисла на плече Мака.
— Каблук?
Стараясь сдержать рвотный позыв, отмахнулась, глубоко вобрав воздух.