… - Уступи девочку мне, — как ни в чём не бывало предложил родитель.
Маг поморщился, глотая вино. Когда-то он по-чёрному винил себя в том, что вёл себя не так с самого начала. Не предотвратил, не уберёг. Теперь и того не осталось.
… Как же они поругались тогда!..
— Не смейте! — рычал сын.
— Да ты всё равно её не любишь!
Задыхаясь от желания размазать собственного предка по ближайшей стенке — они стояли в одном из длинных коридоров, оформленных тёмной каменной кладкой, о неровности и выступы которой так удобно было бы приложить кое-чей затылок — наследник и жених сквозь зубы перечислил всё, что должно остановить любого мужика, и засунуть собственное неуместное вожделение…да хоть себе же в глотку. Любого, но не этого конкретного. Ар не обольщался: царившие среди знати нравы он знал не понаслышке, но не собственную же невесту, без пяти минут жену, и кому!..
— В некоторых странах до сих пор практикуют право первой ночи. Даже жалко, что мы от подобного ещё при короле Шакхерте отказались, — протянул отец.
Должного почтения к предыдущему монарху он не испытывал.
Ар отвёл взгляд от папашиного лица, когда понял, что высматривает ту его часть, в которую хотелось ударить в первую очередь.
— Выбери другую невесту, не вижу проблемы, — спокойно предложил родитель.
— Теолара — не лошадь. Ни одна женщина не заслуживает подобного отношения. Я сделал выбор и о нём объявлено.
— Это не проблема. Помолвку можно расторгнуть, любая другая будет счастлива войти в наш род. Мы найдём, что объявить и чем загладить недоразумение перед её семьей.
— Не трогайте Лару, — по слогам выплюнул Ар тому, на кого был столь похож лицом. — Я не напоминаю о вашей супруге и элементарном уважении к ней: нельзя требовать того, чего нет. Мне нет дела до ваших постельных развлечений, но не смейте тянуть лапы к моей невесте.
— Грозный какой! — издевательски восхитился отец. — Вырос, что ли?
В последующие дни родитель вёл себя на удивление смирно, барышню не смущал и сына не доводил. Только вот Ар не спешил радоваться. В день отъезда Теолары он застал рядом с ней папашу, что-то увлечённо объясняющего и державшего её запястье в своей ладони. Лара терпела и вежливо улыбалась, скованно переступала с ноги на ногу у высокого, от самого пола, окна с тонким белым узором на стекле. От него не укрылось, с каким облегчением она выдохнула и, вынув кисть из захвата родителя, направилась к жениху. Ар обхватил её за талию, а неприязненный взгляд адресовал отцу.
— Объясните мне, что вы делали? — ледяным тоном осведомился сын и поймал ответный, с недобрым прищуром отцовский взгляд.